— А как же я? Мне что делать? — растерянно спрашивает
мальчик. Такого поворота он не ожидал.
— Тебе надо искать клад и спасать свой сад. А я найду
Ужасного У и сделаю все, чтобы спасти свой народ.
Голос Селении звучит уверенно: она все продумала и все
решила.
— Если мне удастся выполнить возложенную на меня задачу, я
вернусь на это же самое место ровно через час. Так что ждите меня здесь, —
уточняет она.
— А если у тебя не получится? — на всякий случай спрашивает
Артур; мысль о возможном поражении принцессы его нисколько не радует.
Селения глубоко вздыхает. Она и сама не раз думала о
возможности плачевного исхода своего предприятия. Ей прекрасно известно, что
победить Всемогущего и Ужасного У неимоверно трудно.
Ее шансы на победу ничтожны, наверное, один шанс из тысячи.
Но она — настоящая принцесса, дочь императора Свистокрыла де Стрелобарба
Пятнадцатого, наследница трона, которой предстоит сменить отца у руля власти, и
она не имеет права отступать.
Пристально глядя Артуру в глаза, Селения, не опуская меча,
вплотную подходит к нему.
— Если я потерплю поражение… надеюсь, ты станешь хорошим
королем, — произносит она, и в голосе ее впервые не звучит ни насмешки, ни
ехидства, ни злости.
Осторожно, по-прежнему не опуская меча, она притягивает к
себе голову мальчика и целует его в макушку. Время останавливается. Воздух
наполняется радостным жужжанием мириадов пчел, несущих в лапках медовые
сердечки, с неба веселым дождем сыплются беленькие ромашки. Птички выводят звонкие
трели, кудрявые облачка берутся за руки и под счастливое чириканье водят
хороводы.
Никогда еще Артур не был так счастлив. Наверное, так бывает,
когда мчишься по трассе на тобогане с высокой-превысокой горы, а вокруг светит
солнышко, сияет снег, легкий ветерок овевает тебя, и кажется, что на свете нет
ничего важнее и прекраснее этого спуска.
Дыхание Селении обжигает его, словно жаркий ветер Сахары, а
прикосновение ее губ можно сравнить с нежным падением лепестка розы. Чтобы еще
раз испытать это прикосновение, Артур готов вечно стоять в той неудобной позе,
в какой он стоит сейчас. Но Селения позволяет себе расслабиться не более, чем
на пару секунд. Она отходит от Артура, и внезапно возникший зачарованный мир
столь же внезапно исчезает.
Артур никак не может опомниться от поцелуя принцессы.
Никогда еще секунда не казалась ему до ужаса короткой и одновременно
бесконечной.
Он изумлен, растерян, не знает, что сказать.
Селения ласково улыбается ему.
— Теперь, когда я передала тебе свою власть… распорядись ею
разумно, — говорит она.
Когда между дверными створками остается щель размером не
более двух миллиметров, принцесса проскальзывает во дворец.
— Но… подожди… не надо… — лепечет Артур, бросаясь к дверям.
Но створки уже сомкнулись.
Артур в растерянности. Едва он осознал, что произошло, как
уже пора привыкать к мысли, что случившееся больше не повторится.
К нему с радостным воплем подскакивает Барахлюш
— Браво! Отлично! Все было великолепно! — он хватает Артура
за руку и долго-долго ее трясет. — Мои поздравления! Это была самая
замечательная свадьба, какую мне только довелось увидеть!
— Ты о чем? Что ты такое говоришь? — растерянно бормочет
Артур.
— Да о чем же, как не о твоей свадьбе, кретин! Она тебя
поцеловала. Значит, вы поженились и будете женаты до тех пор, пока не придет
время новой династии. У нас так принято! — объясняет Барахлюш.
— Ты хочешь сказать, что… что поцелуй означает свадьбу? —
изумляется Артур. Все же местные обычаи очень странные!
— Разумеется! — подтверждает Барахлюш. — Ах, какая
волнительная была свадьба! Такая светлая… такая короткая!.. словом,
фантастическая! — тоном знатока комментирует Барахлюш.
— По-моему, слишком короткая, — замечает Артур, совершенно
выбитый из колеи: на его взгляд, серьезный обряд не может быть таким
стремительным.
— Да не волнуйся ты! Ты получил самое главное: ее руку и ее
сердце. Ну, и чего тебе еще надо? — пожимает плечами Барахлюш. Поистине, логика
у минипутов железная.
— Знаешь, в нашем мире женитьба занимает гораздо больше
времени. Молодые люди знакомятся, потом ходят друг к другу в гости и в кино,
читают книжки. А потом молодой человек предлагает девушке руку и сердце. И если
та согласна, они идут в церковь, где господин кюре проводит обряд, соединяющий
их навеки. И только когда в церкви девушка говорит «да», она дарит свой поцелуй
жениху, — объясняет Артур, вспоминая рассказ о свадьбе собственных родителей.
— О ля-ля! Пустая трата времени! У вас, верно, масса времени,
раз вы растрачиваете его на такие глупости! Только тупые головы выдумывают
столько церемоний! А у сердца есть всего одно слово, и поцелуй — наилучший
способ это слово сказать, — назидательно разъясняет Барахлюш.
Артур пытается уловить суть рассуждений юного принца, но
быстро понимает, что занятие это бесполезное. Честно говоря, после неожиданного
поцелуя ему неплохо было бы хорошенько выспаться и принять пару таблеток
аспирина.
— Послушай, а чего бы ты еще хотел? — наседает Барахлюш,
видя, что друг его выглядит совершенно обалдевшим.
— Ну, я не знаю… может быть, это надо отпраздновать? —
неожиданно для себя предлагает Артур. Он никак не может собраться с мыслями.
— А почему бы и нет? Великолепная идея! — раздается
насмешливый голос, слишком грубый, чтобы принадлежать Барахлюшу.
Друзья оборачиваются и в ужасе видят, как у них за спиной
выстраивается целый отряд осматов во главе со своим начальником, страшным
Мракосом, единственным сыном Ужасного У.
Когда Мракос улыбается, кажется, что сейчас он кого-нибудь
прикончит. Улыбка у него на редкость неприветливая. Даже если бы он чистил свои
черные зубы пятнадцать раз в день, вред ли бы это что-нибудь изменило.
Ленивым шагом победителя Мракос подходит к Артуру.
— Если позволите, я сам устрою вам праздник! — произносит он
с таким выражением, что даже у осматов не остается никаких сомнений в его
кровожадных намерениях.
Артур все понял — первый поцелуй Селении станет последним в
его жизни.
* * *
