— Мы никогда не узнаем точно, что же случилось.
— Мы знаем достаточно, — прошипела Тройя. — Мы знаем, что
это был опять Д`Фарани или кто-нибудь из его щенков.
— Д-а-а, мы знаем это. Мы знаем, что это был Д`Фараньевский
выводок, Тройя, иначе зачем бы мы пришли в первую очередь именно сюда. — Гвен
хотела было что-то сказать, но Грифон, не заметив ее реакцию на последнее его
высказывание, продолжил свой ужасный рассказ. — Это случилось во время боя. Мы
были уверены, что там, где мы его оставили, он будет в безопасности. Вы
понимаете, леди Бедлам, что мы больше всего дорожили сыном. Он был нашей
гордостью. Невзирая на его желания, мы старались держать его в стороне,
насколько могли.
Они перевели Демиона и еще кое-кого в самый, по их расчетам,
безопасный район города. Достаточно далеко за временную линию огня. Там была не
только линия обороны, прикрывающая его, в этом квартале не было ничего, что
могло бы заинтересовать волков-рейдеров. Ченилон был одним из центров
картографии в империи, и там было построено большинство архивов, содержащих
навигационные карты. В этих архивах были собраны не только карты, которым уже
тысячи лет, но и самые современные. Карты, составленные самими арамитами, и
карты, захваченные ими на других кораблях, во время их пиратских набегов, — все
они заботливо хранились там для использования в будущем. Большая часть района,
где находился Демион, и была занята только лишь разросшимися архивами. Там были
совсем незначительные запасы провианта и оружия. Все, что представляло хоть
какую-нибудь ценность для захватчиков, находилось в районе боев.
И все же, очевидно, кому-то из захватчиков потребовались эти
карты. Этого было вполне достаточно, чтобы послать туда для захвата архивов
небольшой, но эффективно действующий отряд. Они каким-то образом проскочили
через линию обороны, их путь был отмечен несколькими убитыми часовыми. До своей
цели они добрались, встретив минимальное сопротивление, так как все внимание
было обращено к центру битвы. Захватив здания, они начали прочесывать архивы.
Здесь-то, очевидно, они и столкнулись с Демионом, который
покинул безопасное здание, куда первоначально был помещен своими родителями.
На этом месте Грифон опять выпрямился. Его грива
ощетинилась, и, когда он продолжил, в его голосе звучали одновременно и
гордость, и горечь.
— Мы знаем, что он и те несколько солдат, которые были с
ним, сделали все, что было в их силах. Девять рейдеров нашли там свою смерть,
трое из них были, несомненно, убиты нашим сыном, — он сжал кулаки. — Но их там
было больше девяти.
— И трус, который убил его, нанес удар в спину! — взревела в
ярости и в полном отчаянии женщина-кошка.
В этот момент Тройя вскочила. Она выпускала и убирала когти,
без сомнения, представляя себе эту гнусную картину.
Несмотря на то, что Гвен с трудом сохраняла самообладание,
она сказала, пытаясь хоть как-то их утешить:
— Но, Тройя, Грифон, он не дал им просто так сделать это.
Они заплатили за это! Он с честью сражался до конца, я скорблю о вашей потере,
но вы должны сохранить о нем хорошую память. Память о том, чем он был для вас,
и мысль о том, что он теперь всегда будет с вами, независимо от того, где вы
будете находиться. — Она знала, насколько их взгляды на жизнь отличаются от их
с Кейбом. Оба, и Грифон, и его жена, были цивилизованными существами, но они
все равно оставались хищниками в отличие от человека. Она просто надеялась ,
что эти ее несколько слов все-таки будут иметь для них хоть какое-то значение.
— Я уверена, Демион хотел бы, чтобы вы смотрели вперед, а не жили бы в
водовороте злости и боли.
— Мы смотрим вперед, Янтарная Леди. Мы смотрим вперед, на
последнюю охоту, где будет пойман и уничтожен выводок, который ответственен за
его смерть. — Наполовину человеческие, наполовину птичьи глаза Грифона
поднялись к небу.
Оба, и он, и его супруга, немного успокоились, по крайней
мере внешне. — Выводок, который, если то, что мы выяснили, — правда, сбежал в
Драконье царство.
— В Драконье царство? — это было подтверждением всего того,
чего Гвен так боялась, но гостям она своих чувств не выдала.
Не пожелав сесть, Тройя начала грациозно ходить взад и
вперед.
— В конце концов мы дали отпор нападению проклятых собак.
Они потеряли там два корабля, но Ченилон был в руинах. Нам понадобилась большая
часть дня, чтобы найти… его… тело. Вернулся ли рейдер, который его убил, вместе
с другими выжившими на корабль или был убит до того, как сумел сбежать, мы,
возможно, никогда не узнаем, леди. Мне бы хотелось, чтобы мы… Лично я
последовала бы за ним хоть на край света… Единственное, что мы знаем, так это
то, что больше всего они интересовались картами Драконьего царства.
— И мы выяснили, что три корабля не вернулись в империю, —
вставил Грифон. — Три корабля, включая тот, на котором был лорд Д`Фарани.
— Вы уже дважды упомянули о нем… кто это?
— Он Хранитель, леди Бедлам. Волшебник арамитов. Его слова
поразили ее, как удар грома. Следя за войной с самого ее начала, волшебница
была в курсе всех основных событий. И она вспомнила одно из них, касавшееся
зловещих Хранителей.
— Но они все погибли! Почти двадцать лет назад!
— Вы имеете в виду, умерли или обезумели? Лорд Ивон Д`Фарани
не умер; а вот обезумел он или нет — это другой вопрос.
— Даже если это так, он должен быть бессилен! — неужели Кейб
отправился на борьбу с мастером черной магии? — Высказали, что они…
— Они потеряли связь со своим богом, безжалостным Разрушителем,
да. Вы правильно упомянули. Этой потери, этого ухода было достаточно, чтобы
убить одних и довести до безумия других, — по-птичьи пронзительно прокричал он.
— Как бы то ни было, молодой Хранитель Д`Фарани каким-то образом выжил, и, хотя
нельзя поручиться, что у него не осталось своей силы, зато было достаточно
времени, чтобы собрать силы, хранившиеся в талисманах и других изделиях
волшебников, которые считались умершими, и поставить их на службу рейдерам. —
Птица-лев поднял свою искалеченную руку. — Это его работа. И даже моего умения
недостаточно, чтобы исправить это. Тройя тоже носит отметки одного из его
изобретений. — Тройя повернулась, чтобы Гвен смогла получше рассмотреть шрамы
на ее лице. Впервые волшебница заметила, что они довольно ярко пылают. Пылают
кроваво-красным. — Он более чем кто-либо другой затянул исход войны, по крайней
мере на три, а может, и на четыре года.
— И он сделал все это, несмотря на свое безумие, о котором
поговаривали даже сами эти собаки, — фыркнула Тройя, все еще расхаживая по
террасе.
Ее быстрые, постоянные перемещения не позволяли Гвен
сохранять хладнокровие.
