Пожав плечами, Кейб ответил:
— Если и не о нем, то, по крайней мере, о человеке, которого
когда-то звали Логан.
И с этими словами он исчез, оставив присутствующих
озадаченными его последним заявлением.
Глава 19
Что-о-о тебе надо-о-о, волш-ш-шебник?
Материализовавшегося Кейба застали врасплох те ужасные
изменения, которые произошли в голосе Хрустального Дракона. Теперь его голос
намного больше напоминал голоса настоящих Королей-Драконов.
Но, не испугавшись этого, волшебник ответил:
— Я пришел узнать, как вы себя чувствуете. Я думаю, что
кое-что знаю о том, через что вы прошли, разве не так?
Хрустальный Дракон казался огромной грудой драгоценных
камней в дальнем конце комнаты. Света в комнате было мало, и стены были
мрачными и тусклыми. Кейб даже не мог разглядеть выражение морды
Короля-Дракона.
— Я… выж-ж-жил. Больше тебе ничего не надо знать. Кейб
решил, что настаивать на чем-то другом не имеет смысла. Он был расстроен, но
ничего с этим поделать не мог. И все же он спросил:
— Что вы собираетесь делать с вашим королевством? Легар в
руинах. Если моя помощь вам будет…
Из темноты появилась голова повелителя Легара.
Нечеловеческая ярость отражалась на морде дракона. Узкие глаза, в которых
остались только намеки на кристаллы, уставились на маленькую самонадеянную
фигурку.
— Ты не по-о-онимаешь, ч-ч-что ли? Мне ничего от тебя не
надо, ч-ч-человек! Я хоч-ч-чу только отдохнуть! Отдохнуть в одиноч-ч-честве!
Ради чего ты рвешься сюда?
— Ради Логана Тезерени.
Его слова на какое-то время погасили было пламя гнева.
Хрустальный Дракон сжался и стал выглядеть гораздо меньшим.
— Я знаю имя… мо-о-о, имя… ч-ч-что это я…
— Логан, — волшебник осмелился воспользоваться этим именем.
— Твое королевство в хаосе, и ты, в конце концов, и сам рискуешь. Я ни в коем
случае не забываю, что все это в твоих же собственных интересах, но ведь от
того, что ты сделал, остальное Драконье царство пострадало тоже. Твоим
подданным потребуется помощь в восстановлении Легара. Среди волков-рейдеров
есть пленные и раненые, и из них можно сделать совсем других людей. Возможно,
мои друзья и союзники согласятся тебе помочь. Вместо развалин, которыми ты
сейчас правишь, полуостров можно обратить в место, полное жизни. Они могут
встретиться с тобой, и возможно…
— Нет! — Но на этот раз скорее страх, а не гнев направляй
Короля-Дракона. Его глаза расширились, и он бешено прошипел:
— Нет! Если я подпущу их так близко, они могут узнать
правду, и тогда я буду в опасности! Они придут в бешенство, когда узнают, что я
их всех надул! Они могут заставить меня покинуть это место, а я не могу это
сделать! Не могу! Я истощил с-с-себя так, как ещ-щ-ще ни разу не осмеливался!
Внешний мир в любом виде сейчас опас-с-сен для меня! Только здесь и в
одиночестве я буду в без-з-зопасности!
Кейб не мог поверить тому, что он слышал.
— Ты не прав! Послушай…
Одним лишь ужасным взглядом сверкающий левиафан заставил его
замолчать.
— Я благодарен тебе з-з-за помощ-щ-щь, мас-с-стер Бедлам, но
теперь уходи! Мои с-с-слуги предос-с-ставят вам все необходимое, чтобы вы могли
добратьс-с-ся до Ис-с-сиди! А теперь иди! Мне надо с-с-спать!
— Логан…
— Я — Хрустальный Дракон! — взревел гигант. Челюсти дракона
широко открылись…
Кейб телепортировался прежде, чем Король-Дракон сумел
сделать что-нибудь такое, о чем бы они оба потом сожалели.
Он нашел Грифона и Темного Коня ожидающими его. Последний, к
великому удивлению волшебника, был в лучшей своей форме. Недалеко от них со все
возрастающим нетерпением ожидал эскорт из рептилий.
Что случилось? — спросил Грифон, лежащий на спине у
призрачного жеребца. Как потом узнал волшебник, Темный Конь не доверял дрейкам.
Его одержимость Сумраком прошла, и теперь его занимала забота о его живых
друзьях, включая и Грифона. Используя свою невероятную волю, Темный Конь не
только смог восстановить свою внешность, но и умудрился изменить ее так, чтобы
птица-лев мог как можно удобнее устроиться у него на спине. Вид получился
весьма специфический, но эта специфичность была всеми воспринята с большим
удовольствием. Волшебник даже почти забыл свою встречу с Хрустальным Драконом.
— Пора трогаться. Мы начинаем злоупотреблять гостеприимством
местных.
— Что случилось? Кейб покачал головой:
— Я еще ни в чем не уверен… пока.
Остальные этого не поняли, но, может быть, и к лучшему,
потому что Кейб не был уверен, что сам достаточно разобрался во всем этом. Он
только понял, что граница раздела между Логаном Тезерени и Хрустальным Драконом
проявилась как никогда. И никто не мог догадаться, в какую сторону склонится
повелитель Легара, если вообще он что-либо предпримет. В одном только можно
было быть уверенным: будь он человеком или дрейком, он никогда не покинет своей
одинокой темной святая святых, что бы ни случилось. Это выходило за рамки
человеческих понятий о безопасности; Хрустальный Дракон так долго жил в
затворничестве, что он не допускал и мысли, чтобы покинуть свою комнату или
допустить в нее внешний мир.
Один из воинов предложил Кейбу верховое животное. Он взял
предложенного дрейка и сел на него верхом, вряд ли замечая, что он делает.
Волшебник продолжал смотреть на руины Легара, мысленно представляя себе, как
Король-Дракон мечтает о лице, которое когда-то принадлежало ему в том мире,
который теперь навсегда закрыт для него… закрыт им же самим.
Герцог дрейков подал сигнал, и весь отряд отправился на
восток. Кейб пропустил всех вперед, даже Темного Коня и Грифона. И с большой
неохотой он наконец пустил своего дрейка вслед за отрядом. Легар все еще
преследовал его. Если не из-за самого Хрустального Дракона, то из-за того
малого, что осталось нетронутым. Волшебник сомневался, что в одиночку он в
чем-нибудь сумел бы добиться успеха.
Так много энергии, и такая долгая жизнь, — думал он,
наконец-то обратив свой взор на дорогу, лежащую перед ним. — И все же, несмотря
ни на что, он остается пленником у самого себя, боясь потерять свою
человеческую сущность, которую он, может быть, потерял уже очень, очень давно.
Эта мысль заставила его ехать в задумчивом молчании всю
дорогу, вплоть до самого Исиди… и какое-то время еще и после.
