Так как птица-лев наполовину лежал на своем противнике, боль
прошла и по его телу, но это было не сравнимо и с половиной того, что испытывал
Д`Марр. Находясь совсем близко, Грифон был оглушен воплем боли. Арамит говорил,
что против этого оружия доспехи не помогают, и в этом он был совершенно прав.
Обезумев от боли, волк-рейдер умудрился сбросить с себя
Грифона. Но при этом он выронил стек. Земля наклонилась еще больше, хотя Оррил
Д`Марр вряд ли это заметил. Он все еще лежал, согнувшись пополам и стараясь
прийти в себя от боли.
Птица-лев отдал всего себя этой борьбе, однако теперь он
понимал, что настало время уходить. Земля вокруг обваливалась, и не было
никакого смысла умирать здесь, если, конечно, ты этого не хочешь. Спотыкаясь и
хромая, он покинул арамита, предоставив того его собственной судьбе. Если они
оба выживут, Грифон будет более чем счастлив возобновить битву. Но оставаться
здесь было просто глупо.
А позади него Д`Марр пришел в себя настолько, что сообразил
о грозящей ему опасности. Он поискал стек, нашел его и поковылял за своим
противником. Во время борьбы, когда Д`Марр увидел, что кончик стека направлен
на него, он постарался уменьшить его мощность. На этот раз только это его и
спасло. Однако теперь Д`Марр опять поднял мощность до предела. Так или иначе,
но он убьет эту птицу-человека. Он это сделает.
Уже почти выбравшись, Грифон обернулся и увидел, что его
противник ковыляет за ним. Он заметил, что земля под его собственными ногами
начинает трескаться. Птица-лев подался назад и с восхищением стал смотреть на
развернувшуюся перед его глазами картину.
Оррил Д`Марр, очевидно, почувствовал, что земля
обваливается, и побежал навстречу своему врагу. Все еще страдая от последствий
воздействия его собственной игрушки, он споткнулся и упал на колени. Он опять
выронил стек, и, когда нащупывал его рукоятку, стараясь ухватить его, земля, на
которой он стоял, обвалилась окончательно.
Бросив последний взгляд на Д`Марра, Грифон увидел, как на
лице рейдера появилась прежняя безразличная маска и как он, высоко подняв руку,
бросил в своего врага стек.
Затем… была только туча густой пыли, поднявшаяся от
рухнувших в огромную расщелину нескольких тонн камней и земли.
Демион… — подумал Грифон. — Демион… его больше нет, мой сын.
Монстр мертв.
Он сел, откинувшись на камни, желая, чтобы забвение скорее
овладело им, когда темнота покрыла его с головы до ног. Вокруг была блаженная
тишина, и не было той изнуряющей жары Легара. Слишком ослабев, чтобы
удивляться, Грифон просто принимал все так, как оно есть.
Зычный голос нарушил тишину.
— Я… защищу тебя… насколько смогу, лорд Грифон! Я не могу…
обещать тебе… но мы еще можем выжить!
Но в данный момент ему все было безразлично. Все, чего он
хотел, так это просто спать. Спать, первый раз почти за два дня… и спать
спокойно, в первый раз после смерти его сына.
Глава 18
Не осталось ни одного уголка Легара, не затронутого звуком,
однако за пределами полуострова, в частности в районе Исиди и в Зуу, ничего не
было слышно. Те, в ком туман вызывал любопытство достаточно сильное, чтобы
отправиться на Легар, возвращались в большой тревоге. Даже агенты лорда
Д`Фарани, которые пытались вернуться в лагерь, не сумели сделать это. Вместо
этого они направлялись на север, внезапно обретя уверенность, что разумнее
будет никогда не возвращаться в негостеприимные земли Легара.
А на Легарском полуострове заклинание Хрустального Дракона
сделало свое дело. Квели, чей слух среди прочих обитателей, включая людей, был
наиболее чутким, воя, падали на землю в ужасной агонии. Волки-рейдеры не смогли
воспользоваться преимуществом, вызванным несчастьем квелей, они так же сильно
страдали от ужасного пронзительного звука. Некоторые арамиты скатывались по
склонам вновь образовавшихся скал и падали в расщелины и кратеры. С некоторыми
квелями случилось то же самое, но у большинства неуклюжих созданий боль от
звука была настолько сильна, что они просто катались по земле, пытаясь заткнуть
уши. Тоннели в земле тоже не были спасением, так как из-за вибрации проходы
обвалились с такой легкостью, с какой нога давит муравья. Панцирь квелей был
крепким, но не настолько, чтобы выдержать обвал, и даже если они и выживали, то
только на то время, на которое они могли задержать свое дыхание. По правде
говоря, уйти от гибели было невозможно.
Кейб, почти забытый всем миром, все еще держал талисман
арамитов, не давая ему развалиться. С-с скоро… — обещал Хрустальный Дракон. — С
с-скоро это кончится.
В этой мысли, посланной Кейбу Хрустальным Драконом, было
что-то странное и пугающее, но у него почти не было возможности разобраться в
этом. Самым главным сейчас было удержать талисман от гибели… и не погибнуть
самому, пока он занят этим.
Находившиеся повсюду в лагере квели начали умирать. Звук
уничтожал их, разрушая их через уши. Усиленный волшебством звук был охотником,
от которого нельзя было скрыться, потому что не было на поверхности Легара
ничего такого, что могло бы хоть как-то приглушить его.
Звук продолжал, продолжал и продолжал сверлить насквозь все.
Судьба Грифона и Темного Коня беспокоили Кейба, но он знал, что на данный
момент тут ничего уже нельзя сделать, если это не было сделано раньше.
Хрустальный Дракон не предупредил Кейба о глобальности его задачи, и поэтому
Кейб был на него зол. Однако взаимные обвинения придется оставить на потом.
При условии, что потом действительно настанет.
Первый… ш-ш-шаг з-з-закопчен! Теперь при-ш-ш-шло время…
з-з-закрытъ павс-с-сегда… дверь! — Угу!
Кейба Бедлама всего затрясло, когда поток энергии внезапно
изменил свое направление на обратное. Он думал, что до сих пор поток был
огромным, но теперь он стал таким страшным, что Кейб чуть не потерял контроль
над ним. На какую-то секунду талисман стал сильнее его. И все же еще до того,
как талисман начал разваливаться, Кейб сумел справиться с ним. С волшебника
ручьями лил пот. Боль в руке была смешной по сравнению с тем, что творилось во
всем его организме. Кейб был уверен, что умирает, и все же усталый волшебник
продолжал держаться.
Медленно, очень медленно вибрация начала затихать. Чувство
извращенности окружающего, вкус вторжения Нимта ослабли.
Почти… — думал Кейб, стараясь подбодрить себя. — Почти!
Длинная тонкая рука вырвала Зуб Разрушителя из рук Кейба.
Первой реакцией отброшенного Кейба было закричать, так как
все его сознание наполнил звук. Он зажал уши руками, но это почти не уменьшило смертельную
боль. Он начал оглядываться, пытаясь понять, что же произошло.
