Но это была лишь одна из многих забот. Грифон в
сопровождении нескольких охранников, отобранных лично генералом Тоосом, вторым
лицом в Пенаклесе, появился во дворе, когда Гвен и Кейб занимались проверкой
упакованного багажа. Для того, кто помнил Натана Бедлама, видеть этих двоих
вместе было немного… неловко. Парнишка (любой, кто моложе Трифоновых двухсот
лет, выглядел в его глазах юнцом) так напоминал Натана, что птицелев часто едва
удерживался от оговорки, вовремя спохватившись, что собирается назвать его
именем деда. И от ошибки его удерживал главным образом страх, что Кейб
отзовется… Какая-то часть Натана осталась жить в его внуке в самом буквальном
смысле, Грифон это чувствовал, хотя и не мог объяснить.
Все головы во дворе повернулись к нему. Грифон производил
сильное впечатление, потому что вполне соответствовал своему легендарному
имени. Одетый в просторный наряд, скроенный с таким расчетом, чтобы не стеснять
поразительно гибкое тело, от шеи вниз он выглядел почти по-человечески, если не
обращать внимания на когтистые лапы или на необычно скроенные сапоги, не
слишком скрывавшие сходство ног с львиными лапами. Молниеносность его движений
происходила не столько от большого военного опыта, сколько от того, что, как и
свирепое существо, имя которого он носил, птицелев был хищником. Каждое движение
Грифона служило предостережением любому, кто имел глупость попытаться ему
противостоять.
Естественно, в первую очередь приковывала общее внимание его
голова. Рот Грифона был скорее большим твердым клювом, созданным, чтобы терзать
плоть, а вместо обычных волос на затылке топорщилась грива наподобие львиной,
заканчивавшаяся перьями, как у величественного орла. И еще глаза. Это не были
глаза ни человека, ни хищной птицы — нечто иное. Нечто, заставлявшее самого
храброго неприятеля опрометью удирать с поля боя.
Кейб и Гвен повернулись как раз за секунду до того, как
Грифон неслышно подошел к ним сзади — благодаря своей сверхъестественной
чувствительности или же потому, что все вокруг благоговейно замерли. Птицелев с
удовлетворением констатировал, что на лицах Бедламов никакого благоговения не
наблюдается. У правителя Пенаклеса было достаточно преданных почитателей, но
слишком мало друзей. Жестом отпустив охрану, он подошел к Кейбу и Гвен.
— Я вижу, у вас почти все готово, — сказал Грифон, глядя на
длинный караван.
Кейб, выглядевший измученным, хоть и должен был хорошо
выспаться, скорчил гримасу:
— Нам следовало бы закончить сборы гораздо раньше, лорд
Грифон.
— Я повторяю снова и снова: для вас двоих просто Грифон.
Надеюсь, мы друзья? — Он по-птичьи наклонил вбок голову.
Гвен, выглядевшая особенно энергичной и свежей по сравнению
с мужем, улыбнулась, и даже свирепое лицо Грифона смягчилось.
— Конечно же, мы друзья, Грифон. Мы слишком многим тебе
обязаны.
— Вы обязаны мне? Кажется, вы двое совсем позабыли ту
работу, которую успели здесь проделать, а также выводок, который вы снимаете с
моей шеи. Это я обязан вам. Сомневаюсь, что смогу когда-нибудь достойно вас
вознаградить.
— Что за глупости, — наконец подал голос и Кейб. — Если мы
все добрые друзья, никто никого не должен вознаграждать!
— Так-то лучше. — Грифон кивнул, и непрошеная мысль
мелькнула в его голове: «Скорее всего, это не правда. Они согласились на это
поручение только из благодарности. Им страшно уезжать далеко от города, в
котором живут их соплеменники».
— Что-то не так? — Кейб положил руку на плечо Грифона. Тот
едва сдержался, чтобы не сбросить его ладонь.
— Ничего. Усталость, наверное. — «Что за дурацкие мысли?» —
сказал он себе. Не следовало думать о таких вещах. Он знал этих двоих слишком
хорошо.
— Тебе следует больше отдыхать, Грифон. Даже ты нуждаешься в
отдыхе.
— У королей не бывает отпуска.
— Только когда король валится с ног от усталости. Грифон
хмыкнул:
— Ну до этого еще далеко. Не буду вас больше задерживать.
Солнце уже высоко, и я знаю, что вы хотите отправиться поскорее. — Он обвел
взглядом караван. — Как сегодня ваши подопечные?
Гвен указала на повозку, стоявшую немного позади их
оседланных коней. Несколько рептилий свились клубками и дремали. Если бы не
цвет, трудно было бы разобрать, где кончается один дракончик и начинается
другой. За этой повозкой следовала точно такая же.
— Вчерашняя ночная эскапада их здорово измотала. Они проспят
большую часть путешествия.
— Которое состоится, если я когда-нибудь вас отпущу… —
Грифон наклонился и взял руку Янтарной Леди. Грива из перьев вздыбилась, потом
исчезла — и стала человеческой шевелюрой. По любым меркам новое лицо Грифона
можно было бы назвать весьма и весьма привлекательным. Волосы, правда, стояли
немного дыбом — примерно такую прическу молоденькие служанки хотели бы видеть у
своих героических ухажеров. Грифон церемонно поцеловал руку Гвен.
— Я должен ревновать? — лукаво осведомился Кейб. Волшебница
звонко рассмеялась:
— Если нет, я постараюсь сделать все, чтобы ты об атом
пожалел.
— Что ж, теперь я оставляю вас. — Грифон шагнул назад, и его
грива приняла прежний вид. Гвен на прощание одарила его улыбкой, и Кейб помог
ей взобраться на коня. Потом Кейб сам вскочил в седло и принял поводья у
стоявшего рядом пажа.
Все путешественники уже попрощались со своими близкими, и
провожавшие собрались неподалеку. Кейб напоследок взглянул на Гвен, та кивнула.
Подняв руку, молодой волшебник дал команду каравану и направил своего коня
вперед. Грифон помахал им и еще немного постоял, молча глядя вслед каравану.
«Все пойдет прахом, — пронеслось у него в голове. —
Эксперимент провалится. Выводок примкнет к своим сородичам. К драконам».
Грифон выругался. Не может быть такого! Эксперимент должен
быть успешным! У них есть все шансы добиться успеха — разве нет? Он
почувствовал, как в нем растет неуверенность. Странно, но это касалось не
только эксперимента. Если попытку очеловечивания юных драконов ожидает провал,
это сулит такую же судьбу любому другому его начинанию.
Он вздрогнул — и с запозданием понял, что его знобит и это
никак не связано с его мыслями. Стало холодно. Хуже того, он продрог до костей.
Так же неожиданно, как и начался, холод пропал.
— Милорд! — Паж, мальчик лет двенадцати, нерешительно
приблизился к Грифону. — Вас ищет генерал Тоос! Он… кажется, это очень срочно,
ваше величество!
— Тоос наверняка может подождать несколько минут.
