В общем, Наталья Алексеевна, поняв, что не сможет отыскать Борисову, похоронила эту историю.
– У вас сохранился снимок Ники и Абросимова, подаренный Расторгуевым? – спросила я.
– Конечно, – подтвердила медсестра.
– Можете мне его показать?
– Фото дома, в спальне на стене висит, велю зятю сделать для вас копию, – любезно пообещала Кирпичева.
– Меня вполне устроит та, что была у Игрунковой, – улыбнулась я. – Вы, наверное, когда она умерла, снимок забрали?
Наталья Алексеевна развела руками.
– Знаете, а с ним просто детективная история случилась. Два дня Ульяна Глебовна всем охотничью историю про свои близкие отношения с Михаилом Никодимовичем пела, а в воскресенье вечером я отвезла ее в ванную, на первый этаж. При комнатах только душевые кабины имеются, места маловато, чтобы ванну поставить. Да и пожилым людям лучше не лежать в горячей воде. Но, если кто пожелает принять ванну, мы не против, только под бдительным присмотром медперсонала. А Ульяна Глебовна из-за своей травмы не могла стоять под душем. Я в тот раз транспортировала ее вниз около девяти вечера, через полчаса доставила назад, спать уложила. А в понедельник такой скандал вспыхнул! Куда-то исчезла фотография. Ульяна твердила: «Ее украли! Обыщите все комнаты и найдете. Перед тем как отправиться мыться, я посмотрела на снимок, он у лампы стоял. Когда вернулась, каюсь, не проверила, здесь ли он, лишь утром увидела, что нет уникального фото». И давай рыдать. Пришлось пообещать ей новую копию сделать. Видимо, кто-то из наших воспользовался отсутствием хозяйки, вошел к ней и унес снимок.
– Кому карточка могла понадобиться? – хмыкнула я.
Кирпичева пододвинула ко мне поближе вазочку с конфетами.
– Угощайтесь, пожалуйста. Ну, видите ли… Старый – что малый. В интернате много старушек, которые в молодости обожали Михаила Абросимова. Вам трудно понять, какими небожителями казались простому советскому человеку известные артисты. Сериалы в те годы не снимали, новое полнометражное кино появлялось не так уж часто, исполнители ролей становились не просто звездами – они были как солнце. Думаю, одна из бабушек вспомнила молодость и не удержалась, уволокла фотографию, чтобы на нее тайком любоваться. Персонал в этом заподозрить нельзя, а посторонних в доме не было. Правда, приходил массажист. Милейший человек, его заведующая для трех наших обитателей наняла. Одному надо спину править, у другой проблемы с шеей и руками, а Ульяну Глебовну пытались после перелома реабилитировать. Несмотря на молодость, массажист оказался прекрасным специалистом, у него клиентов табун, к нам он только по воскресеньям вечером зайти может. Но мы рады, что хоть какое-то время находит. Думаю, ему еще тридцати нет, небось он даже не слышал об Абросимове. Ну и кто у нас остается? Бабулечки. Такие наивные! Я им всем могла копии снимка принести, стоило лишь попросить.
– Наверное, старушки не знают, что фото легко отсканировать, – вздохнула я.
Наталья Алексеевна спросила:
– А можно мне с вами сфотографироваться? Понимаю бестактность просьбы, но очень хочется иметь на память снимок о нашей встрече, буду всем хвастаться. Ой, я вас не обидела?
– Конечно, нет, – заверила я, – давайте сядем поближе друг к другу.
Глава 30
Вернувшись в машину, я немедленно позвонила Тоне, вкратце передала ей рассказ Кирпичевой и спросила:
– Ну и что мы имеем? Узнали о трагедии в семье Расторгуева. Все считали Нику виновной, Андрей Борисович и Галина с подачи няни решили, что девочка хотела утопить младенца. Положение Вероники усугубилось тем, что она уронила брата и побоялась сказать об этом. Ребенок один раз соврал, значит, лжет постоянно, сделали вывод взрослые. Расторгуев разгневался на девочку. Но, полагаю, эмоции Галины были намного негативнее. Дочь лишила ее обеспеченной жизни, сделала матерью-одиночкой без средств к существованию, разрушила предстоящий брак. Если б Ника не покусилась на жизнь мальчика, не выпустила его из рук, Андрей Борисович мог никогда и не узнать, что сын ему чужой по крови.
– Минуточку! Галина изменила сожителю. При чем тут девочка? – справедливо возмутилась Тонечка. – Да, обман открылся при трагических обстоятельствах, но давай посмотрим, в чем корень проблемы.
– Люди неохотно говорят: «Я сам виноват». Гораздо легче обвинить кого-то в своих неприятностях, пусть даже и родную дочь, – вздохнула я. – И лучше нам не заниматься психологией – мы ищем жестокого убийцу. Вера получила незадолго до смерти записку: «Remember. 15 декабря. 10.00». Кто мог знать, что это за дата? Только Расторгуев, Ульяна, Галина и сама девочка.
– В принципе, да, – протянула Антонина. – Хотя возможны варианты.
– Какие? – поинтересовалась я.
– Филиппова постоянно заводила любовников, могла с кем-нибудь разболтаться, – выдвинула версию подруга. – Выпила пару бокалов, и ее потянуло на откровенность. Сама знаешь, такое случается. Огромные деньги заработает человек, который придумает телефон, способный учуять от хозяина запах алкоголя и быстренько заблокироваться. Ты никогда не получала сообщений от пьяных подружек, не читала их неожиданные признания, не узнавала об их странных поступках?
– Вера считала себя преступницей, – остановила я Тоню. – Была уверена, что в детстве, будучи лунатиком, в бессознательном состоянии пыталась утопить брата. К тому же помнила, как, очнувшись, уронила его. О таких вещах никто не треплется. Сильно сомневаюсь, что начальница пиар-службы издательства проговорилась бы о своей тайне даже на исповеди перед кончиной. Кто мог затаить зло на Нику-Веру? Кому она испортила жизнь? Кто может быть автором записки?
– Галина. Но она давно мертва. Расторгуев и Ульяна. Однако оба скончались летом, а письмо получено в декабре, – пробормотала Тоня.
– Мальчик! – подсказала я. – Мы забыли о брате Вероники. Вот кто идеально подходит. Наталья Алексеевна сказала, что падение младенца даже с небольшой высоты может нанести ему травму, ребенок вырастет инвалидом. Что, если Кирпичева права? Малыш попал в приют, был болен, его там дразнили, унижали. Лидия Максимовна рассказала мне несколько историй о том, как люди издевались над детьми с физическими недостатками. Прямо оторопь от человеческой жестокости берет… Ребенок вырос и решил отомстить за свое изуродованное детство.
– А при чем тут Светлана Крюкова и Нелли Щапова? – прервала меня Тоня.
– Пока не знаю, – вздохнула я.
– И откуда брат мог узнать, что с ним сделала сестра? – не утихала Антонина. – Кто был в курсе случившегося в семье артиста?
Я опять назвала имена:
– Опять же сам Андрей Борисович, Ульяна, Галина, Вероника. А еще врачи «Скорой помощи», доктора в больнице, милиционеры. Расторгуев не хотел шума, замял дело, сам наказал Нику, но в памяти людей эта история могла сохраниться.
– Галина умерла, когда ее сыну исполнилось несколько месяцев, с Никой-Верой брат, похоже, никогда не встречался, – зачастила Тоня. – Сомневаюсь, что мальчик общался с Андреем Борисовичем и Ульяной Глебовной. Версию с врачами и милицией даже обсуждать не стоит ввиду ее абсурдности. Так кто рассказал ребенку про сестру, а?
