Биологи переглянулись.
– Почему у тебя такое мнение о нашей науке? – обиженно протянул Олег.
– Между прочим, биология – очень серьезная и сложная наука! Почему все считают, что математика и физика – это серьезно, а биология так, ерунда? – поддержала супруга Татьяна. – У нас есть безумно сложные биохимические формулы, ставятся сложнейшие эксперименты и проводятся исследования.
– Да не кипятитесь вы! Я же так сказала, как дилетант, – сконфуженно проговорила Яна.
– Но ты нас обидела! Очень неприятное впечатление откладывается в наших душах естествоиспытателей от таких высказываний. Вроде мы ничего и не делаем! А биология – наука о жизни. Мы, между прочим, исследуем саму жизнь на Земле во всех ее проявлениях! – пафосно произнес Слава, что тоже явилось неожиданностью для Цветковой.
– Извините, пожалуйста! Не знала, что сказать, что тоже хочешь стать биологом, – значит, обидеть вас… Я думала, наоборот, если человек хочет быть таким, как вы, – это хорошо…
– Давайте не будем ссориться! Нам раз в жизни выпал шанс побывать на настоящем балу королевской семьи, и какая разница, биологи мы или не биологи. Мы – соотечественники, и это главное. И сейчас мы будем веселиться! – ясно высказалась Надежда, явно пребывавшая в романтическом настроении.
Ученые снова выпили, и вдруг Слава расплакался.
– Ты чего? – опешили люди. – Ну просто расклеился совсем! Возьми себя в руки! Это же еще не свадьба! Себя, что ли, пожалел? Не расстраивайся. Все будет хорошо! Мы же знаем, что ты был пять раз женат и все время неудачно. Не печалься, Славик, будет еще и на твоей улице праздник! – защебетали женщины.
Яна прыснула со смеху, не сдержавшись.
– Ой, извините! Пять раз… А почему все так неудачно-то?
– Да как раз из-за пресловутой биологии! Славик весь в науке, днем и ночью, днем и ночью… Кто же такое выдержит? Вот все женщины и уходили, – с укоризной во взгляде посмотрели на Яну женщины-ученые.
– А я что? Я – ничего! Я сама четыре раза была замужем. Правда, дважды за одним и тем же человеком, но это не столь важно. И потом, я все время считаю, что все четыре раза были удачными!
– Ты оптимистка, – покосилась на нее Надежда.
– Есть такое дело! Но периодически впадаю в уныние.
– У всех бывают нехорошие моменты в жизни. А Славику просто не везло в личной жизни.
– Да прекратите вы! Неужели вы, глупые курицы, решили, что я плачу из-за баб? – вдруг взвизгнул Славик, чем вверг присутствующих в шок. Наверное, больше всего обращением «глупые курицы» к ученым женщинам.
– Мы же создали аквариум, приближенный к водам Норвегии, для исследования микромира здешних вод… – снова всхлипнул Вячеслав.
– Да, конечно. Что нам стоило больших трудов. Это наша опытная среда, – пояснил Олег для Яны.
– Так вот вчера…
– Что вчера?
– Вчера я не нашел никаких отличий наших вод от вод Норвегии… Все усилия ни к чему! Вода, она и есть вода! На молекулярном уровне различий нет!
– И что? – спросил Олег.
– И я психанул! – огрызнулся Славик. – Взял и нарушил опыт, будь он неладен, прервал его! Все бесполезно… Я вылил в аквариум бутылку водки, и все сдохло. Все! Вся микрофлора, все рыбы, все!
В лимузине воцарилось напряженное молчание. Даже Яна почувствовала предстоящую угрозу. И не ошиблась. Олег накинулся на Славу с кулаками и с налившимися кровью глазами, благо пространство салона это позволяло. Завязалась нешуточная драка. Надежда закричала пронзительным голосом, Татьяна Павловна кинулась разнимать мужчин, а Яна попыталась уклониться. Но, как известно, кто чего боится, тот то и получает. Ей здорово влепили по щеке, а потом под дых мощным ударом. Она повалилась на бок и застонала, а потом даже дышать перестала и от общей тесноты платья, и от боли. Именно так в прошлые века дамы и теряли сознание – из-за перетянутости корсетов.
Очнулась Цветкова достаточно быстро, так как любой организм хочет жить, а не умирать, не дыша. Над ней склонились все те же знакомые лица, и к тому же очень обильно ее поливали шампанским из бутылки.
– Яна, ты жива? Как ты? – больше всех беспокоилась Татьяна Павловна.
– Я уже не очень хочу быть биологом… вы добились, чего хотели, – откликнулась Яна.
– Чувство юмора не потеряла, значит, все хорошо, – вздохнула профессор.
– Дышать нечем, – пожаловалась Яна, чувствуя, как по щеке скатывается слеза.
– Все окна открыли! Кстати, уже подъезжаем, – сказала Татьяна и зачем-то поставила ей холодную бутылку круглым донышком на лицо.
– Ты что делаешь? – Яну мутило еще из-за того, что заботливые ученые придали ей горизонтальное положение. А в транспорте ее не укачивало, только если она смотрела на дорогу.
– Потерпи… Бутылка холодная, а у тебя на щеке расползается кровоподтек.
– О, нет! Только этого не хватало! – застонала Цветкова.
– Ничего-ничего… все образуется, – заверила ее Татьяна.
Надежда тихонечко плакала в сторонке, а Олег и Слава не смотрели друг на друга. Мужчины успели разукрасить друг друга во все краски.
«Ученые, мать их!» – мысленно выругалась Яна и попыталась сесть.
– Ой! Смотрите, что я нашла! – вдруг воскликнула Надежда и подняла с темного пола блестящий камушек, маленький и очень сверкающий. – Что это?
– Похоже на брильянт! Да нет, откуда? Скорее всего страз… – засомневалась Наташа, рассматривая вместе с Надей находку.
Татьяна Павловна и Яна переглянулись. Уж они-то прекрасно знали, что это. И откуда это могло отлететь, когда началась биологическая потасовка.
– А я уверена, что брильянт! – возразила Надежда. – Раз я нашла, значит, камушек мой! В лимузине ездят разные шишки, и наверняка их дамы все в драгоценностях. Какая-то из них бриллиант и потеряла. А он крупненький… Вот повезло мне! Не зря съездила!
Надя радовалась, а накрашенные губы Натальи сжались в узкую полоску.
– Честнее было бы отдать! – заявила Наташа.
– Ну, конечно… Кому? Чтобы шофер забрал его себе? Может, камень здесь уже год лежит!
– Тут все время пылесосят. Наверняка недавно потеряли и спохватились. А ты хочешь украсть, – не сдавалась Наталья.
– Теперь еще вы подеритесь, девочки, – хмыкнула Татьяна Павловна. И прошептала Яне на ухо: – Ничего страшного, их на платье много. На то и рассчитано, что некоторые поотрываются. Считать они их, что ли, будут?
– Приехали! – громко выкрикнула Надежда.
Все посмотрели в окно и ахнули. Замок был действительно хорош. Он выглядел совсем иначе, нежели замок Артура, – очень большой, какой-то светлый и помпезный. Великолепный фасад в белоснежной лепнине, словно в кружевах. Вся архитектурная конструкция словно устремлялась вверх, в лазурное небо. А перед замком была разбита площадь с фонтанами и клумбами. Ансамбль в целом смотрелся великолепно.
