Из-за двери по-прежнему доносились звуки поспешного обыска. Вдруг они затихли, дверь кабинета со скрипом распахнулась, и на пороге появился Иннокентий. Лицо его было красным и злым: видимо, он не нашел в квартире старика ничего достаточно ценного. Тем не менее что-то он набрал – за его спиной в коридоре виднелась битком набитая кожаная дорожная сумка. Правую руку Иннокентий держал за спиной, и это почему-то беспокоило Тину.
– Ну что? – прошипел он, в упор разглядывая Тину. – Ты подумала? Подпишешь бумагу?
– И не подумаю! – фыркнула Тина презрительно.
– Вот как? – Юнец выбросил вперед правую руку, в которой оказался дядин позолоченный нож для разрезания бумаги.
– Если не подпишешь, сучка, я тебе изрежу всю морду! Тогда на твоей карьере можно будет поставить крест…
– Эй-эй! Не горячись! – Тина отступила, чтобы между ними оказался стол. – У меня есть интересное предложение!
– Какое еще предложение? Подписывай бумагу, и все!
– Я знаю, где у него сейф! И как он открывается, тоже знаю…
– Врешь ты все! – процедил Иннокентий, но глаза его заинтересованно блеснули.
– Не веришь – посмотри! Сними вон ту картину… – она показала на немецкий натюрморт в позолоченной раме.
– Ну, смотри, если врешь! – Иннокентий опасливо покосился на нее, но жадность пересилила осторожность, и он, повернувшись к Тине спиной, снял со стены картину.
Воспользовавшись тем, что его руки были заняты, Тина схватила первый тяжелый предмет, который подвернулся ей под руку, и с размаху опустила его на голову Иннокентия.
Этим тяжелым предметом оказался здоровенный том в кожаном переплете – достопримечательности Флоренции, девятисотого года издания.
Видимо, такого количества искусства глупая голова Иннокентия не выдержала, и он грохнулся на пол.
Тина была все еще слаба.
Поднять тяжелую книгу она смогла в состоянии аффекта, но теперь голова у нее закружилась, и прежде чем броситься прочь из квартиры, ей пришлось схватиться за стол и переждать головокружение. Справившись со своей слабостью, она выбежала из кабинета, пересекла коридор, почти добралась до входной двери… но тут в ее плечо вцепилась холодная рука Иннокентия.
– Ах ты сучка! – прошипел он с ненавистью. – Ну, ты мне за все ответишь!
Тина повернулась к нему лицом, смерила подонка презрительным взглядом – это все, что ей оставалось. На Иннокентия ее взгляд не подействовал. Он поднял руку с ножом, занес ее для удара…
Вдруг на его красном, раздраженном лице появилось выражение удивления.
В следующую секунду Тина поняла причину этого удивления: за ее спиной с негромким скрипом открылась входная дверь.
– Картина называется «Не ждали!» – прозвучал спокойный голос Рубена Романовича.
– Вы как… вы зачем… вы кто… – забормотал Иннокентий, выронив нож и пятясь. – Это вот она убила Бориса Андреевича… я свидетель…
– А ну, пошел вон, свидетель! – Рубен Романович, осторожно обойдя Тину, двинулся на побледневшего юнца.
– Сейчас… я ухожу… – залепетал тот и схватил кожаную сумку.
– А это что тут у тебя? – Рубен бросил взгляд на содержимое сумки. – Чего ты тут натырил? А, ложки серебряные, табакерки, статуэтки… по мелочи прибарахлился, ничем не гнушаешься! А ну, пошел вон!
Он грозно двинул бровями – и Иннокентия как ветром сдуло. Как будто его появление только померещилось Тине.
– Что, правда Борис Андреевич умер? – повернулся Рубен к Тине.
– Он там… – показала Тина комнату, в которой едва не закончилась ее жизнь. – Это произошло случайно… он хотел убить меня, но поскользнулся…
– Я опоздал, – огорченно проговорил Рубен Романович, остановившись над телом старика. – Я его уже вычислил, но опоздал на какой-то час… ну что ж, хорошо, что вы не пострадали… то есть почти не пострадали. – Он с сочувствием взглянул на Тину. – Кстати, если вам понадобится помощь при оформлении наследства – обращайтесь ко мне!
– Вы и это знаете? – удивилась Тина. – Да не нужно мне это наследство!
– Да не нужно мне это наследство! – Тина пригубила вино, поставила бокал на столик. – С ним связано слишком много неприятных воспоминаний!
Они сидели в мастерской у Лины – Тина, сама хозяйка мастерской и Серж. На столике перед ними стояла бутылка белого бордо и тарелка с французским сыром – хорошо выдержанный «Сент-Агюр». Стрекота машинки не было слышно, потому что Тамара ушла в магазин, а на ее кровати с шишечками разлегся кот Ришелье. Тина принесла его в мастерскую, потому что там всегда кто-то был, а в ее квартире кот зачахнет от тоски и одиночества. Кот полностью освоился в мастерской и чувствовал себя там полным хозяином.
– Кто это в наше время отказывается от денег, да еще от таких больших? – проговорил Серж, улыбаясь. – Не торопись принимать решение, сейчас ты еще не пришла в себя.
– Да уж, ты подумай! – воскликнула Лина. – Если бы мне кто-то оставил такие деньги – как бы я раскрутилась! Создала бы такой бренд!
– Кстати, девочки, – продолжил Серж, подливая Тине вино. – Я тут прикинул свои финансовые возможности и решил выкупить агентство. Не пропадать же добру! Покойная Эльза Михайловна при всех своих недостатках была замечательным организатором. Если хочешь, Тинка, можешь войти в долю – мы с тобой отлично сработаемся!
– Ты серьезно? – Глаза Тины загорелись. – Только одно условие – эту маленькую нахалку, Наташку, я тут же уволю!
– Ну я же говорю – ты сейчас не в том состоянии, чтобы принимать серьезные решения! – оборвал ее Серж. – У этой девочки очень большое будущее, я сам ею займусь, и через несколько месяцев мы явим миру моды новое чудо! Это будет похлеще Водяновой!
– Да что вы все в ней нашли? – зарычала Тина, чувствуя, что придется сдаться.
– Какая сволочь взяла мою щетку для волос?!
Нежное, фарфоровой белизны лицо Алисы Липецкой покрылось красными пятнами и стало некрасивым, отталкивающим.
– Я знаю, чьих это рук дело! – вопила Алиса, в одном лифчике расхаживая по гримерке. – Я уже предупреждала эту маринованную селедку, что если еще раз…
– Да нужна мне твоя щетка! – огрызнулась Диана Маранова, поправив темный локон. – Я бы к ней в жизни не прикоснулась! У тебя же перхоть! Думаешь, я хочу ее подцепить?
– Что?! – Кукольное личико Алисы перекосилось. – А у тебя понос! Ты вечно из сортира не вылезаешь!
– А я после какой-то сволочи надевала зеленое платье от Ахмадулиной и теперь вся чешусь! – вклинилась в разговор рыжеволосая Лена Сумягина. – Узнаю, кто его надевал, – все волосы выдеру!
– Дешевой косметикой пользоваться не надо, вот и не будешь чесаться! – поставила ее на место Алиса.
