Готовиться? Хотелось бы знать, как… Все чувства просто
вопили: опасность! опасность всюду! Сверху, снизу, вокруг! Не может же он со
своими урезанными возможностями драться против… руин города.
Все началось с дрожи под ногами — куда более мощной, чем та,
что предвещала подземных чудищ. Нет, это было и не землетрясение.
Здание перед ними взорвалось. Но осколки и обломки не
просыпались вниз каменным дождем, а поднялись вверх, собираясь в тучу. К ним
присоединились куски камня и статуй с улиц.
Темный Конь съежился. Даже его храбрости был предел. Камни
образовали огромную фигуру. Она легко возвышалась над зданием, возле которого
нашли убежище Конь и Дру. У нее были четыре конечности, хвост, а если напрячь
воображение, то и голова.
Но только когда показалась зубастая пасть, Дру понял, что
это за существо: перед ним стоял волк. Сорока футов ростом.
Глава 11
— Ну, как тебе мой домик, милочка?
— Он… как живой! — выдохнула девушка. Замок Меленеи
переливался веселыми цветами и светом мерцающих кристаллов. Повсюду был шелк.
Повсюду разноцветные статуэтки. На полу — мохнатый ковер, на который хотелось
рухнуть и утонуть в нем. Огромную комнату освещали свечи, их огни горели всеми
мыслимыми цветами. Первым, на что падал взор, был враадский символ игры,
который обычно использовали перед формальным вызовом на дуэль: две маски,
плачущая и смеющаяся, первая перекрывает вторую. Шарисса знала, что эти маски —
отражение враадского образа мысли.
Отец учил ее понимать этот символ по-своему.
«Когда враг дает понять свою слабость, следи за своей
спиной. Когда союзники слишком дружелюбны, доверься врагам».
Шариссе никогда не нравилось это отцовское изречение, но она
понимала, что в нем есть доля истины.
— Садись, милочка. Отдыхай. Я понимаю, как тебе было
страшно. Я пока кое-что приготовлю.
— Нет, я…— Шарисса от всей души хотела расслабиться, уснуть.
Страхи захватили ее.
— Я понимаю. — Меленея погладила ее по спине. Шарисса
опустилась на ковер. Тот обхватил ее, создав мягчайшее ложе. — Я не забуду про
тебя, не бойся, обещаю. Можешь на меня положиться.
Шарисса больше не могла противиться. Она кивнула, уже в
полудреме.
— Вот и замечательно. — Волшебница улыбнулась своей гостье.
Она подняла руку ладонью вверх и сжала ее в кулак. Когда кулак разжался, на
ладони лежал мешочек. Оттуда появилась блестящая фигурка.
Шарисса в полусне наблюдала за ней сквозь прикрытые веки.
Даже когда статуэтка, поставленная на пол, начала расти, она ничего не
предприняла.
— Поди сюда, Кабаль, — сказала Меленея сине-зеленому волку
ростом с нее саму. Волк оскалил клыки длиной с локоть Шариссы. Сколько же у
него зубов? Тысяча?
Волк перерос хозяйку на добрый фут и только тогда прекратил
расти. Шарисса поняла, что это наперсник чародейки.
— Я живу, чтобы служить тебе, госпожа. — В голосе волка
прозвучало низкое рычание.
— Кабаль, у нас гостья. Ее зовут Шарисса Зери. — Меленея
обернулась и улыбнулась младшей враадке. — Это Кабаль, милочка Шари. Он
присмотрит за тобой, чтобы ты смогла спокойно отдохнуть. Кабаль проследит,
чтобы с тобой ничего не случилось.
— Мне с ней поиграть, госпожа? — спросил Кабаль, смерив
Шариссу таким взглядом, каким оценивают лакомство, а не товарища по играм.
— Потом. Сейчас я дала тебе задание, и ты должен его
выполнить. Ты должен все время наблюдать за Шари, чтобы она была в
безопасности.
— Я подчиняюсь, ибо моя жизнь принадлежит тебе.
— Это правильно. — Меленея погладила голову громадного волка
и приблизилась к Шариссе, тщетно пытавшейся собраться с силами и встать.
Прекрасная чародейка села рядом с ней и погладила ее волосы. — Не надо
вставать. — Слова Меленеи звучали так, словно доносились из длинного тоннеля. —
Спи. Позже я уделю тебе все свое внимание.
Поцелуй пощекотал лоб Шариссы, вызвав неудержимое хихиканье.
Меленея встала, улыбаясь. В руке она держала кристаллы, полученные от Шариссы.
Что-то в этом было неправильно. В ее улыбке не было тепла. Дочь Дру ощутила
беспокойство.
Меленея исчезла прежде, чем девушка смогла взглянуть на нес
еще раз. Но се питомец, Кабаль, лежал, сторожа Шариссу, менее чем в десяти
футах от нее. На его волчьей физиономии отражалось напряжение, словно он
приглядывался к чему-то. Его размеры пугали Шариссу. Она повернулась так,
чтобы, открывая глаза, не встречаться взглядом с волком.
На нее уставились маски.
Обеспокоенная и почти разбуженная, Шарисса с силой сжала
веки. Здесь она может расслабиться. Она знала, что ей нужен отдых. Под этим
предлогом она вновь позволила слабости завладеть собой. И все.
Лежащий на полу Кабаль, не сводя глаз с одной точки, разинул
пасть и зевнул. В пламени свечей блеснули его глаза, черные, немигающие,
лишенные зрачков.
Снаружи поднялась буря. Это было необычно для охваченного
магией Нимта, особенно возле жилища кого-то вроде Меленеи, для которой
колдовство не составляло труда. Здесь не должно быть дождя… здесь никогда не
было дождя. Шарисса порадовалась шуму бури, хотя она знала, что эта буря — не
более чем продукт искалеченной природы Нимта. Гром принес облегчение ее
встревоженному рассудку… и она наконец смогла уснуть.
Каменный монстр захлопнул пасть, и со щелкнувших клыков
посыпалась мраморная крошка. От него то и дело отваливались кусочки, но снизу
подымались новые и занимали их место.
«Бежать! Спасаться!» — стучало в мозгу Дру. Но какая-то
внутренняя гордость мешала последовать этой идее.
Темный Конь тряс головой. Наверное, он тоже услышал эти
непроизнесенные слова. Их диктовало им каменное чудовище.
«Ужас! Смерть!»
Гигант потянулся и снова щелкнул зубами. Дру окатил поток
песка и щебня. К счастью, мелкого.
— Они все вокруг нас, Дру! Одно из них приняло эту форму!
Это очень интересно, но раздражает! Неужели ему необходимо так орать? Чтобы мы
испугались?
Действительно. Этот вопрос Дру задавал себе и сам. Почему
громадина не двигается? Если она хочет их уничтожить — что проще.
Темный Конь сказал, что одно из невидимых существ, которых
они считали скоплениями силы, приняло эту форму. Ни одно из них не атаковало
пришельцев. Наверное, они все же стражи и ничего более. Но это едва ли удержит
их от ответного удара, если…
