Дру оказался прав. Изнутри кокона ударила волна ужасающего
жара, так что Дру пришлось защититься несложным заклинанием. Но кокон
защититься не мог и испарился облачком, а затем и оно растаяло.
Деккар тоже не терял времени даром. Улыбка сразу же,
несмотря на боль, вернулась на его лицо. Змеи начали опадать, словно осенние
листья: каждая укусившая тут же дохла и падала на землю. Вот одна вцепилась в
незащищенную руку Деккара… капнула кровь, змея распрямилась, словно для нового
броска, дрогнула, выплюнула кровь жертвы и отвалилась, мгновенно скончавшись.
— Хозяииин?
— Да, Сирвэк, он отравлен. Кровь Деккара ядовита. Как он сам
с ней живет, понятия не имею. Для таких тварей, думаю, нужен очень сильный яд.
Деккар и Силести смотрели друг другу в лицо, готовые к
новому раунду.
— Хозяииин! — Когти Сирвэка впились в плечо Дру Зери — знак,
что повод серьезен. Густая тень накрыла все и вся, осталось лишь искусственное
освещение, созданное враадами.
Небо заполнили драконы. Гиганты, способные отбросить одним
ударом лапы быка, рядом с которыми и лошади покажутся карликами. На спинах
изумрудных страшилищ сидели всадники.
— Тезерени…— пробормотал Дру.
В шумной толпе наступила тишина. Лишь то там, то тут
раздавался шепот:
— Тезерени…
Их было больше сорока, и Дру знал, что это не все. У враадов
обычно семейные чувства не слишком сильны: Дру и его дочь Шарисса были
исключением. Но под железной рукой своего старейшины, лорда Баракаса, Тезерени
создали могучее колдовское семейство. Они являлись и искуснейшими бойцами, что
тоже было необычно для могучих волшебников.
Драконы начали приземляться на стены и башни.
Издали все всадники казались одинаковыми. С головы до пят
они были скрыты под темно-зелеными доспехами, сделанными из чешуи зверей.
Головы венчали шлемы с драконьими гребнями. За спиной двоих Тезерени
развевались алые плащи: это были лорд Баракас и его старший сын Риган. Около
трети всадников были сыновьями лорда: за свою пятитысячелетнюю жизнь лорд
обзавелся множеством наследников. (Сколько их было всего и как много по разным
причинам скончалось, не знал никто, и обсуждать это не отваживались даже
шепотом из страха перед старшим Тезерени.)
Баракас Тезерени приземлился на крышу здания, которая сама
собой сделалась плоской. Отсюда он обозрел всех собравшихся, кроме Дру. Он
погладил окладистую бороду и жестко глянул на соперников.
— Это — последний Приход. — Голос, усиленный магической
мощью, раскатился по городу. Странно, при всем медвежьем сложении Тезерени
голос его был негромок и хорошо рассчитан. Он так привык командовать, что
сказанное им «доброе утро» казалось приказом.
— Это последний Приход, мастер Деккар и мастер Силести.
Враадам предстоит уйти в новый, более подходящий дом. — Небо вздрогнуло, словно
подтверждая правоту его слов.
Братья бросили друг на друга быстрые злобные взгляды.
— Сейчас эти двое закончат свою дурацкую войну раз и
навсегда. — Сперва было непонятно, к кому обращается патриарх, ибо смотрел он
все еще не на Деккара и Силести. Но двое всадников тотчас снова оседлали своих
чешуйчатых скакунов и взмыли в небо. Братья хотели что-то возразить, но взгляд
Баракаса словно приморозил их к месту.
Действительно приморозил, вдруг понял Дру. Оба замерли,
только глаза бегали, ища, кто бы освободил их от заклинания Баракаса. Драконы
снизились, подхватили несчастных враадов, разметав крыльями пыль и заставив
толпу шарахнуться, и стали ждать дальнейших приказов. Всадники вопросительно
глянули на лорда.
— Отнесите их на запад, — прогремел Баракас. — И не
возвращайтесь, пока один из них не будет мертв… или оба.
Одним мощным взмахом крыльев драконы поднялись в воздух и
через несколько секунд превратились в точки. Минута — и даже точки исчезли.
Баракас еще раз оглядел необычно тихих и молчаливых враадов и прежним тоном
добавил:
— Да будет с вами дух Прихода.
Он отвернулся от толпы и посмотрел в сторону Дру.
— Я явился по твоему приказанию, — склонил голову тот.
Через миг лорд Тезерени стоял перед ним. Сирвэк, порядком
недолюбливавший все драконье, тихо зашипел. Дру заставил его замолчать. На
губах Баракаса заиграла холодная усмешка.
— Это хорошо, что ты здесь, Зери. Ты вправе разделить с нами
успех.
Комплимент не подействовал на Дру: он знал, что заслужил
его.
— Тем не менее почести тебе, лорд, и твоим сыновьям —
Ренделу и Герроду.
Впервые Дру показалось, что патриарху было не по себе.
Особенно когда он услышал о сыновьях.
— Да, да, они сделали свое дело, но основа заложена тобой.
Внизу враады вернулись к своим занятиям. О Деккаре, Силести
и даже Тезерени успели забыть. Баракас хохотнул.
— Слабаки! Младенцы! Если бы не мы, они до сих пор
оплакивали бы собственную судьбу! — Он взял Дру за руку. — Пойдем! Близятся
испытания. Я хотел бы, чтобы, когда придет время, ты был рядом.
Дру показалось, будто мир вокруг них начал скручиваться.
Когда он развернулся вновь, все вокруг переменилось. Они
оказались в огромной зале, где в центре, вокруг пентаграммы, восседали с дюжину
Тезерени. Посередине сидел враад в длинном плаще с надвинутым на лицо
капюшоном, чешуйчатой тунике и высоких сапогах. Из-под капюшона выбивались
белоснежные пряди волос — и Дру тотчас его узнал.
— Отец.
Еще одни Тезерени, одетый, как и тот, что в центре,
преклонил колено перед главой клана. Баракас положил руку ему на голову.
— Геррод, объясни-ка, что тут происходит. — Под спокойным,
даже ласковым тоном угадывался сдерживаемый гнев.
Геррод поднял глаза. В отличие от остальных Тезерени, он был
весьма привлекателен. Темные длинные локоны, аристократический взгляд он
унаследовал явно от матери. Он был вовсе не похож на Баракаса или Ригана и не
выглядел воителем. Он и тот, что в пентаграмме, могли бы быть близнецами — так
сильно они были похожи друг на друга. Только между их рождениями протекло свыше
тысячи лет. Близнецы по духу, но не по появлению на свет.
— Рендел не удержался, отец. — Геррод собрал всю свою
выдержку и ответил немыслимо хладнокровно.
— Не удержался! — Дру внезапно понял, что он имел в виду.
