Оуэн встал на сиденье унитаза и вытащил из отверстия на дне коробки, закрепленной на потолке, цепь в четверть дюйма толщиной. Эту цепь он вставил в отверстия кандалов Джейсона. Другую цепь, которая тоже была пропущена через смонтированную внутри систему блоков, он вставил в ушки наручников. Когда Оуэн закончил работу, Джейсон был надежно прикован, однако оковы были достаточно комфортными и не стесняли его движений.
– И что дальше? – спросил Джейсон. – Ты оставишь меня здесь в таком виде?
– Только пока ты не научишься ладить со своими товарищами по классу. Назовем это Комнатой размышлений.
– Как остроумно.
– Характерной особенностью Комнаты размышлений, – сообщила я, – является потрясающая система, которую мы с Оуэном разработали специально для тебя. Поскольку ты чрезвычайно гибок, я хочу, чтобы ты имел возможность двигаться. Если хочешь, можешь заняться йогой. Я знаю, для тебя это важно.
Джейсон окинул взглядом ванную размером шесть на десять футов и с отвращением покосился на старые обои.
– В этом мерзком сортире невозможно заниматься йогой. Да еще когда ты прикован к унитазу.
Я прищелкнула языком. Мальчики есть мальчики.
– Во-первых, это не сортир, а туалет. Не нужник, не тубзик и не сральник. Ты здесь не для того, чтобы дристать, хезать или гадить.
– Ух ты, – сказал Джейсон, – ты и такое знаешь.
– Я узнала это благодаря своим бывшим приятелям. Во-вторых, ты увидишь, что при желании ты можешь достаточно свободно перемещаться. Давай посмотрим вместе. Видишь, ты можешь встать, лечь, принять позу «приветствие солнцу», все, что душе угодно.
Для пробы Джейсон осторожно поднялся с унитаза и сделал два шага вперед. Блоки в коробке на потолке тихонько зажужжали, освобождая металлические звенья, и Джейсон увидел, что может свободно ходить по ванной комнате.
– Видишь, – сказала я. – Все очень просто. Оуэн сконструировал систему, которая позволяет тебе свободно двигаться. Попробуй пройтись в другую сторону.
Джейсон послушно сделал несколько шагов к двери. Когда он приблизился к ней, цепи натянулись, не давая ему подойти к ней вплотную.
– Дальше нельзя? – спросил Джейсон.
– Не знаю, – подмигнула я. – Попробуй открыть дверь.
Воодушевленный вновь обретенной свободой, Джейсон, не раздумывая, взялся за ручку двери. Я вздрогнула, ожидая того, что последует дальше.
Чуть слышное потрескивание из коробки на потолке возвестило об электрическом разряде, который был подан на запястья и щиколотки Джейсона по металлической цепи. Джейсон резко отдернул руку. Съежившись от боли и гнева, как лабораторная крыса, которая в пятый раз нажала не на тот рычаг, Джейсон обернулся к нам.
– Я создал эту конструкцию специально для тебя, – улыбнулся Оуэн.
Должна признать, я не сразу решилась позволить Оуэну подключить нашу систему к электропроводке, но я доверяла его профессионализму и мастерству.
– Если ты не будешь подходить к двери, – обнадежила я Джейсона, – это не повторится. Ты можешь спокойно ходить по всей ванной.
Переселение Джейсона закончилось примерно час назад, и должна с радостью отметить, он до сих пор не закричал и не начал колотиться о стены. Я не люблю разлучать мальчиков, поскольку убеждена в важности чувства локтя. Но иногда людям нужно побыть наедине с собой, и, учитывая то обстоятельство, что Джейсон Келли привык к другой жизни, нежели большинство людей, я постаралась устроить его как можно удобнее. Возможно, завтра я даже приготовлю для него что-нибудь из блюд, привычных для сыроедов. Наверняка это не так уж трудно.
Впереди у меня была встреча со Стюартом, а времени на подготовку почти не осталось. Может, прямая и беспристрастная оценка событий и способна чудесным образом изменить мою жизнь, но на то, чтобы все это записать, уходит уйма времени.
Прямота и беспристрастность. Тройка. Но лишь потому, что я честна до безобразия, что само по себе позволяет мне приблизиться к четверке. А от этого признания недалеко и до пятерки.
«Желаю приятного свидания, – услышала я папин голос. – На сей раз постарайся никого не похищать».
Таковы все отцы. Вечно они волнуются по пустякам.
Урок № 10
Когда все не так
Сегодня пятница. Прошло шесть дней с тех пор, как я сделала последнюю запись. Вместе с субботой семь. Не понимаю, считать ее или нет. Внезапно я перестала понимать очень многое, что казалось простым и понятным раньше.
Эти шесть (или семь) дней дались мне нелегко. А кое-кому пришлось еще тяжелее. Вся надежда на прямоту и беспристрастность.
Ровно в шесть к моему дому подъехал Стюарт. Я как раз успела поставить для мальчиков видеокассету (неотредактированный «Клуб первых жен», в качестве предостережения) и проверить, удобно ли Джейсону в Комнате размышлений. Когда я заглянула туда, он усаживался в позу лотоса, и, чтобы не отвлекать его от занятий, я ограничилась воздушным поцелуем.
– Вы прекрасно выглядите, мисс Френч, – сказал Стюарт, открывая дверь автомобиля с откидным верхом. Это был четырехдверный «мерседес», серебристый, с черными кожаными сиденьями.
– Вы тоже, мистер Хэнкин, – откликнулась я. Вдвоем мы смотрелись весьма эффектно, я в изящном ансамбле из тафты – платье и кардиган, – а Стюарт – в брюках оливкового цвета и желтовато-коричневой замшевой рубашке с открытым воротом. Он оказался еще красивее, чем в моих воспоминаниях. Его небрежная красота резко отличалась от заученной, манерной красоты Джейсона Келли. Если Джейсон был Синатра, Стюарт скорей напоминал Дина Мартина. Может быть, рядом с ним я буду похожа на Энн-Маргарет? Было бы неплохо!
Беседа в машине была легкой и непринужденной. До недавних пор Стюарт жил по соседству, в Брентвуде, и мы немного поболтали о любимых кафе и ресторанах, а потом переключились на кино и телевидение.
– Смотрела новости про Джейсона Келли? – спросил Стюарт.
Я вздохнула и попыталась сменить тему:
– Смотри, собака! Надо же, какой здоровенный пес!
Но Стюарт не понял намека.
– Думаю, это всего лишь рекламный трюк, – заявил он.
Почему телевидение вцепилось в эту историю? Наверняка со временем найдется болван, который создаст специальную булавку в память Джейсона, и все присутствующие на церемонии вручения Оскара будут надевать такие булавки. Я уступила.
– Думаешь, он исчез, чтобы про него лишний раз написали в газетах?
Стюарт кивнул.
– Все так делают. Когда «Собачья конура» пошла ко дну, чего я только не придумывал, чтобы на нас обратили внимание.
– Можно устроить пожар.
Стюарт отшатнулся в притворном ужасе.
Я засмеялась.
– Я уверена, Джейсон Келли скоро объявится. Наверняка он просто решил отдохнуть… – я едва не брякнула: «в Мексике или Юго-Восточной Азии», но вовремя остановилась. «Энтер-прайз» до сих пор не обнародовал письмо Джейсона, и мне не хотелось, чтобы моя чрезмерная осведомленность вызвала подозрения.
