Им нужна была помощь. Останься Хамман Таррика в живых, он
был бы ценным союзником, но негр теперь мертв, а больше никого нет, или есть?
Конечно, это отчаянный ход, и он подставляет их всех еще
более жестоким ударам Сына Мрака, но Голландец надеется, что решение как раз в
этом.
«Майя, — мысленно позвал он, — Майя, попробуйте действовать
через меня. Вызови всех, кого знаешь, и пусть они тоже позовут своих. Свяжи их
всех через меня, как можно быстрее. Вспомни, как ты слышала разум других, тех,
кто совсем далеко. Странники должны объединиться все, если мы хотим победить.
Ты можешь этого добиться. Ты сильнее, чем твой отец. Я знаю, я это
почувствовал».
Она поняла, чего он хочет, но, конечно, сомневалась, удастся
ли это осуществить. Тем не менее Майя сделала, как он просил.
Чувствуя их нарастающую слабость, Сын Мрака бросился вперед.
— Тебе, был дан, шанс, покориться. Теперь, я буду убивать
тебя, медленно… а через тебя, я убью, твоих сообщников.
Голландец и Гилбрин делали что могли, всеми силами пытаясь
обороняться, им было не до нападения. Они замедлили действия Властелина Теней,
но справиться с его напором не могли. Если у Майи ничего не выйдет, окончание
битвы было уже очевидно.
По обветренному лицу Голландца струился пот. Грохот бури
сменился ревом Мальстрема, который все набирал силу.
Что думали смертные, глядя на это зрелище, Голландец не мог
и вообразить. Скоро такие соображения потеряют смысл, потому что Земли не будет
вообще.
Секунды шли, а он ощущал только слабую связь с Майей и
больше ни с кем. Но вдруг ее сигнал стал сильнее. Оказалось, что это не только
ее голос, а и других тоже. Человека по имени Мендессон, женщины по имени
Урсулина. Присоединялись все новые люди, и Голландец узнавал их имена, время,
когда они жили, свойства характера. Среди них были воины, художники, охотники,
ловеласы, священники… Странники были людьми всех рас, цветов кожи и разного
образа жизни.
Майя связала их всех через Голландца, объяснив, кому они
противостоят. Информация распространилась со скоростью, доступной только
Странникам. Те, кто никогда не слышал про Летучего Голландца, все-таки знали,
кто такой Властелин Теней. Освобождение от него стоило любых жертв.
Каждый из эмигрантов потерял друга или близкого человека,
когда сгинул их мир, а многие гибли от рук зловещего паразита и позже.
Против этого воинства, возникшего внезапно, но готового к
решительным действиям, Сын Мрака выставил стальную стену. Голландец ощутил его
краткое смятение, затем растущую неуверенность, когда моряк сфокусировал всю
горечь, гнев и жажду возмездия каждого из Странников на той силе, что служила
защитным полем Сыну Мрака.
Властелин Теней предпринял еще одно решительное наступление
на своих возродившихся врагов. Вокруг горла Голландца одна за другой обвивались
тени. Если Сын Мрака не мог удавить изгнанника, он, вероятно, собрался оторвать
ему голову.
Голландец уже решил, что Властелин Теней своего добьется, но
вдруг тени по очереди стали его отпускать и бессильно падать. В мгновение ока
все щупальца просто растворились. Впервые Голландец почувствовал, что сражается
с человеком, а не с каким-то сверхъестественным существом.
Однако Сын Мрака вовсе не был беспомощным. Голландец только
и мог, что не отпускать своего врага, тот был не только силен, но быстр и
подвижен. Два раза черный призрак едва не вывернулся.
В конце концов Сын Мрака больше не мог противостоять
объединенному неистовству Странников. Его мощь продолжала таять. Догадка
Голландца оказалась правильной. Отрезанный от своего источника вредоносной
энергии теми силами, которые фокусировались через морехода, Властелин Теней, не
повелевавший теперь ни единой тенью, мог пользоваться лишь собственными ресурсами.
А они были уже на исходе. С помощью Странников Голландец создал практически
непроницаемую стену вокруг Сына Мрака и его поля.
Сама по себе она не могла навсегда предотвратить
восстановление сил этого темного тирана, но «Отчаяние» уже взялся за дело. Сын
Мрака был обречен.
— Ты больше не породишь смерть, великий владыка, —
воскликнул Голландец, испытывая большее удовлетворение, чем сам рассчитывал. —
Миры больше не будут гибнуть лишь для того, чтобы ты мог убивать. Хватит.
Корабль уже начал трансформироваться. На этот раз мощь Сына
Мрака не служила препятствием. Вновь выстроилась клетка. По палубе разлился
мерцающий свет, уничтоживший все деревянные детали. Свет стал заливать все
помещения судна, которое теперь очень мало походило на парусный корабль.
— Освободите меня! Я требую! — рычал черный призрак.
Связь, которая соединяла Голландца с Майей и остальными,
стала слабеть.
Он почти не ощущал Майю.
«Голландец! Ты пропадаешь!»
Она тут же поняла почему. Та же сила, которую корабль
использовал, чтобы отрезать Сына Мрака от источника энергии, теперь отделяла
скитальца от его союзников.
— Идиот! — пролаял черный призрак. — Идиот! Поймал меня,
поймал и себя!
«Голла…» — голос Майи оборвался. И в тот же момент свечение
охватило все узилище.
Он сам себя запер, но ведь, с другой стороны, раз он
оказался на борту «Отчаяния», он и не может рассчитывать вновь попасть в этот
вариант. Он и корабль так долго были вместе, что иначе и быть не может. Корабль
никогда не отдавал то, что считал своим.
Небо перед ними заполнил Мальстрем, воя в своей вечной
жажде. Живая темница развернулась так, чтобы войти в самую его середину.
Голландец хотел, чтобы корабль шел как можно быстрее. Сын Мрака не должен
вырваться, и Мальстрем не должен разрушить этот мир. Но он боялся, что когда
«Отчаяние» уйдет из этого мира, то никогда уже не вернется. Зачем ему
доставлять обратно Сына Мрака, или Голландца?
«Но Майя будет спасена… Майя… Гилбрин, весь мир… и даже
больше. Стоило стараться».
Он посмотрел на раздувающийся Мальстрем. Теперь «Отчаяние»
не колебался, а устремился вперед, будто жаждая завершить свой вековой поиск.
Когда Голландец понял, что опасности нет, он освободил Сына
Мрака. Тиран, прежде внушающий страх, теперь выглядел меньше. Он на целую
голову оказался ниже голландца. Выглядеть выше ему позволяли тени.
Были и еще перемены. Поле, окутывающее почти всю фигуру Сына
Мрака, не было черным. Теперь оно стало серым, как будто слабело.
— Еще есть время! Вместе мы можем…
