«Отчаяние» был тюрьмой, отправленной в плавание теми, кто
хотел остановить тирана, настолько мерзкого, что они пытались спасти от него
другие миры, даже сознавая неизбежность гибели собственного мира. Но корабль
послали слишком поздно, послали скорее от безнадежности, чем с реальной целью.
И он пустился по следу незавершенным, понимая, что у него, возможно, не хватит
сил для такой задачи.
Слезы смертельной боли застилали его глаза, но он прогнал
их. Голландец бы закричал, однако он не желал доставить Сыну Мрака такую
радость.
Бледный глаз расширился, затем сузился. Очевидно, результат
не устраивал Сына Мрака.
— Ты все еще сопротивляешься. Может, на самом деле ты все же
не пешка, и это все обман? Пешка или не пешка, ты еще мне послужишь,
предвестник. Я получу…
Черный свет внезапно изменил направление.
Новой целью оказался Властелин Теней.
Узкий, но мощный луч ударил в грудь Властелина Теней, как
ранее Голландца. Сын Мрака взвыл, а щупальца задрожали и заметались, будто он
потерял над ними контроль.
Они беспорядочно мотали Майю, а те, что держали Голландца,
вдруг уползли.
Он упал на пол, вновь разбередив рану на ноге. Он пытался
встать, но не смог. Он лишь смотрел, как метался и выл сын Мрака, а тени
таскали Майю туда-сюда.
— Я все-таки сделал это! — проревел торжествующий голос. —
Столько времени я прислуживал тебе, как пес, но теперь все изменилось. Я
добрался до тебя!
Август де Фортунато. И Голландец, и Сын Мрака о нем почти
забыли. Да и зачем было помнить. Сын Мрака лишил ренегата его ментальной
энергии. Однако эта потеря не лишила его коварства, и оказалось, что он сумел
разузнать, как работают некоторые приборы в обители Властелина Теней.
Очевидно, де Фортунато тайно следил за действиями своего
бывшего союзника с тех самых пор, как они объединили силы.
— Ты показывал мне свои драгоценные машины снова и снова,
полагая, что самому мне с ними не справиться, но я — Август де Фортунато. Я
давно уже понял, как пользоваться этой штукой, но у тебя было много других
секретов, которые я хотел узнать. Однако сейчас ты мне не оставил выбора.
Теперь я владею ситуацией, ваше высочество. Теперь твои секреты и секреты
корабля станут моими.
«Он все еще ничего не знает насчет корабля». Да и как бы он
узнал? Майин отец не был посвящен в обмен информацией между Голландцем и их
мучителем. И сомнительно, что он поверил бы в эту правду.
Напрягаясь изо всех сил, израненный скиталец все-таки смог
подняться. Рядом раздался стон, и Голландец понял, что это пошевелился Гилбрин.
Что касается Рошалей, то, казалось, они в панике. Некоторые из них вылезли на
свет, возможно, собираясь напасть на Августа де Фортунато, но Голландец не
обратил на них внимания. Важно было попытаться спасти Майю.
Он не успел и шагу ступить, когда обитель Сына Мрака
трансформировалась вдруг в, если это только возможно, в еще большее
сумасшествие.
На мир накатила самая большая волна нестабильности из всех,
которые он уже перенес. Искажения были сильнее, воздействуя на всех и вся.
Рошали превратились в извивающиеся тестообразные мешки, теперь и правда похожие
на чернильные кляксы, как их часто называл де Фортунато. Гилбрин пытался встать
на тонких, как булавки, ногах, но его руки и туловище так распухли, что он стал
похож на Рошаля.
Сам Голландец пострадал от трансформации меньше, чем ожидал.
Его руки, ноги и туловище вытянулись, но все же он сохранил подвижность.
Майя, на удивление, не изменилась совсем, но то, что ее
держало, превратилось в кошмар еще более страшный. Сын Мрака со своими тенями
стал целым морем каких-то щупальцев, которые кидались в разные стороны и
натыкались на что попало. Один из Рошалей оказался слишком близко и, получив
удар парой щупальцев, просто прекратил существование. В самой середине клубка
из конечностей Сын Мрака, ставший приземистым и толстым, трясся от
неуправляемой дрожи, а на его грудь по-прежнему был направлен черный луч.
Казалось, он не может скрыться, и Голландец решил: единственная причина этого в
том, что Властелин Теней все еще охраняет свою обитель от «Отчаяния». Чтобы
сражаться на нескольких фронтах, призрачный принц вынужден максимально
использовать свою энергию.
«Максимально?» Но ведь именно энергия Сына Мрака является
причиной разрушения любого мира, в который он является. А это означает, что чем
больше используется этой энергии, тем быстрее наступают искажения и диапазон их
шире. Если ее будет слишком много, то, возможно, смерть Сына Мрака освободит
дьявольскую силу, заключенную внутри, и покончит с жизнью этого варианта, а
ведь сам скиталец и все его друзья все еще, как в ловушке, заключены здесь.
Голландец не был уверен, что на этот раз Странники и он сам
сумеют выжить. Теперь возникло столько проблем, столько неопределенности. Но
Майю он должен спасти в любом случае. Однако щупальца держали ее так, что он не
мог дотянуться. Каждый раз, когда он подбирался поближе, они снова относили ее
прочь. Сама Майя была сильно обвита со всех сторон и помочь не могла, а энергия
из щупальцев не давала ей воспользоваться собственной силой, к тому же очень
ослабленной. Де Фортунато забрал у нее, как и у Голландца, слишком много
ресурсов.
Гилбрин наконец сумел встать. Он взглянул на Майю, затем на
Голландца и потом огляделся вокруг. И больше Голландец его не видел, он только
заметил, что Гилбрин кинулся вслед за Рошалем, тем, который, по-видимому,
охотился за Августом де Фортунато. Голландца не огорчило, что Гилбрин не пришел
ему на помощь. Остановить де Фортунато важнее. Теперь становилось все яснее,
что чем дольше Сын Мрака будет страдать от своего прибора, тем меньше времени
останется этой Земле, ведь, мучаясь от боли, черный призрак высвобождал свою
мощь бесконтрольно.
Ну, раз он не может освободить Майю прямо, ему остается
только одно. Он должен вытащить Сына Мрака из-под действия черного луча. Часть
его души восставала при этой мысли, та часть, которая хотела отомстить
призрачному монстру за всех, на кого он навлек гибель.
Он взглянул на Майю и решился. Голландец собрался с духом и
прыгнул вверх, пытаясь схватить своего бывшего тюремщика. Один из отростков
шевельнулся, видимо, ощутив его присутствие, и отбросил его в сторону. Моряк
рухнул на пол. Каждая рана на теле заныла в десять раз сильнее.
Черный свет исчез.
Сын Мрака перестал кричать. Тени его бессильно повисли, но
зловещий призрак не был мертв. Он оставался в сознании, хотя, очевидно, был
сильно ошеломлен и потерял ориентацию. Властелин Теней опустился вниз.
