Ему приходилось сражаться с этими тварями в любых формах и
видеть, как они умирают. Учитывая его прошлый опыт, он должен был легко
справиться с Рошалем, но именно этот был особенно сильным, а Голландец,
наоборот, ослабел. Август де Фортунато, потеряв собственную силу, щедро
заимствовал ее у своих предполагаемых союзников. На восстановление Голландцу
требовалось время, а этого времени у него не было.
— Лодочник, Лодочник, — прошипело чудовище, сформировав две
новые конечности, заканчивающиеся клешнями, — не должен в это лезть. Ты не
должен в это лезть.
Клешня и лапа с когтем дотянулись до Голландца и схватили
его за руку и ногу. Тело моряка пробил электрический разряд, он закричал от
боли. Это оказался не обычный Рошаль; Голландцу показалось, что в нем
чувствуется рука де Фортунато. Ренегат как-то сказал, что он обратил для своих
целей одного из монстров Сына Мрака, но забыл сообщить, что внес в него
кое-какие вредоносные изменения. Теперь они могут обернуться против всех
пленников, если Голландец не сумеет победить эту тварь.
— Нет! — закричала у него за спиной Майя и выбросила руку
прямо в морду Рошаля. Пораженный ее смелостью, он среагировал слишком медленно.
Она нанесла удар пальцами, но очень мощно. Конечно, в атаку была вложена и
ментальная энергия, но в основном удар был физическим, и он, безусловно,
оказался бы слишком слабым, если бы Майя не метила в глаза чудовища. Рука ее
пронзила глазницу, почти не встретив сопротивления.
Ток, пронизывающий тело, прекратился. Но тут в ушах зазвучал
разрывающе высокий визг. Это Рошаль, отпустив Голландца, повернул все четыре
конечности к женщине, которая так страшно его ранила.
Голландец ухватился за одно щупальце и потащил тварь назад.
Если она желает сохранить способность к драке, ей следует позаботиться, чтобы
остаться в твердом состоянии.
Скиталец стиснул зубы и сосредоточился. То, что раньше легко
удавалось, теперь потребовало напряжения всех его истощенных ресурсов, но ведь
этот Рошаль посмел напасть на Майю, а такого он не потерпит!
Вред, который тварь нанесла ему самому, Голландец возместил
тысячекратно.
Рошаль снова завизжал. Голландец заткнул бы уши, но не мог
это сделать, если хотел выполнить свою задачу. Мрачное создание изо всех сил
пыталось его стряхнуть, но Голландец держал крепко. Одна из клешней нанесла ему
удар по ноге, и он вскрикнул от боли. Но заниматься раной было некогда. Если он
перестанет концентрировать свои силы, то Рошаль может оправиться.
Тварь все пыталась стряхнуть его С себя, но вдруг завизжала
с новой силой и, рассыпалась в прах. Все произошло так внезапно, что Голландец
не удержался на ногах и упал, больно ударившись раной об пол и потеряв сознание.
Когда он через две-три секунды снова открыл глаза, то от
Рошаля осталась лишь быстро разлагающаяся кучка пепла.
Рядом с ним была Майя.
— С вами все в порядке? Можете стоять?
— Несущественный вопрос, — Прервал ее слишком уж знакомый
голос. — Его здоровье… и твое тоже, не имеют теперь значения.
Обоих их оторвало от пола, будто они совсем ничего не
весили.
Их развернуло к Сыну Мрака, который окончательно отбросил
маску терпения. Рядом тени все еще держали искореженный корпус Фило. Аниматрон
не шевелился, даже не вздрагивал. Одна рука практически оторвалась, ступни не
хватало. Там, где корпус треснул, как яйцо, наружу торчали детали внутреннего
механизма.
Отверстие, созданное разбитым окном, все еще оставалось
открытым, но теперь оно было значительно меньше. На месте оставалась только
половина разбитой рамы, ни потолка ни пола бывшего офиса видно уже не было. С
того места, где Сын Мрака удерживал Голландца, тот наблюдал, как лакуна
медленно затягивается. Сын Мрака восстанавливал силы.
— Весь твой убогий план рухнул, ангел смерти, — пролаял
черный призрак. — В своей обители я кораблю недоступен. Неужели ты думал, что я
так легко попаду к нему в ловушку? Сколько лет он охотился за мной, и в конце
концов твой трюк, — он подтащил Фило поближе к Голландцу; глаз попугая
бессмысленно смотрел на скитальца, — включая этого робота, так ничего и не дал.
Пара теней обвилась вокруг горла Голландца. Еще две — вокруг
Майи. Одна тень вытянулась и прошлась по ране на ноге, заставив изгнанника
содрогнуться от невыносимой боли.
— Эта развалина оскорбляет мой взор. — Сын Мрака небрежно
взмахнул рукой, и его тени отшвырнули безжизненный корпус аниматрона. Он с
грохотом упал рядом с неподвижным телом Гилбрина.
Голландец взглянул на Майю, но она не видела тела своего
бывшего возлюбленного. Определить, жив он или нет, сейчас было невозможно. У
Голландца не осталось энергии это выяснить. Он не знал, что случилось с
Бродягой, но Август де Фортунато исчез. Вокруг было лишь с полдюжины ослабевших
Рошалей. Хоть этого удалось добиться, хотя Сын Мрака, вероятно, мог вызвать
новых, если они ему понадобятся.
— Кто ты на самом деле? — потребовал ответа Властелин Теней.
— Кто из них послал тебя? Ты преследуешь меня из вечности в вечность только из
глупого чувства мести? Такая преданность! Если бы ты был так верен мне, я бы
тебя хорошо наградил.
— Я тебя абсолютно не понимаю… — Голландец возразил бы еще
что-нибудь, но тени сжали его сильнее, и он задохнулся. Сопротивление
бессмысленно. Сын Мрака мог душить его хоть целый час, и даже тогда он не
сможет умереть. Та же сила, что не позволяла Голландцу убить себя, перерезав
вены или разбившись, мешала ему задохнуться или утонуть. Лишенный воздуха, он
просто страдал, пока давление не уменьшалось. Мысль об этом не очень-то
успокаивала.
— Я знаю, что такое этот корабль, — продолжал Сын Мрака. — Я
его знаю. — Он обвел широким жестом свою обитель. — Он похож, очень похож на
мое маленькое королевство, но цель у него более зловещая. Ты построил его как
тюрьму, не так ли? Тюрьму для меня, но она останется пустой.
От разбитого окна осталась только щель. Однако «Отчаяние»
все еще был там, явно пытаясь протиснуться в сохранившееся отверстие. Впервые
Голландец ощутил ту жажду, что исходила от корабля-призрака, на котором он
плавал так долго, — жажду добраться до жертвы, ускользавшей от него из мира в
мир, из одной вселенной в другую.
«Он всегда его искал, тогда при чем здесь я? Почему он
выбрал меня вместо него?»
«Отчаяние» ему не ответил, и Голландец сомневался, что это
мог сделать Сын Мрака.
