— Тебе бы лучше быть послушненьким, Август. Сыну Мрака я,
может, еще потребуюсь, даже если он получит от аниматрона то, что ему нужно. Он
не потерпит, если ты снова начнешь портить ценную собственность. Ты уже убил
Таррику без всякого толка. Тебе этого могут и не простить.
— Я не желаю и не нуждаюсь в его прощении. И мне не нужно
его разрешения, чтобы покончить с тобой.
Гилбрина сотряс электрический шок. Он заскрипел зубами,
заставляя себя молчать. Ток шел несколько секунд, и только тогда Август де
Фортунато убрал руку.
Слезы градом катились по лицу Гилбрина, но он чувствовал
гордость, что не издал ни звука, разве чуть рыкнул. Август раздраженно
посмотрел на пленника и подошел поближе.
— Не портить. Не портить, — зарычал Рошаль, говоривший с
Гилбрином. — Хозяин не простит. Хозяин не простит.
— Успокойся, пропащая клякса. Не указывай мне, понял?
Зашевелился второй Рошаль:
— Портить нельзя.
Забыв о Гилбрине, предатель повернулся к тварям.
— Вы ошибаетесь, думая, что я из тех, кто будет вас слушать.
Отойдите и заткнитесь. Дрожите перед своим хозяином, но знайте, передо мной
тоже стоит дрожать.
Бродяга наблюдал с растущим интересом, стараясь не
шелохнуться, чтобы не привлечь к себе внимания. Дело быстро шло к конфликту.
Август де Фортунато, по природе склонный смотреть на других сверху вниз, а
особенно на тех, кто и так считался слугами, мог влипнуть в веселую историю.
Гилбрин мог лишь приближенно оценить общую мощь Рошалей, но полагал, она
достаточно велика, чтобы доставить де Фортунато неприятности, а может, и убить
навсегда. В неразберихе, ему, возможно, удастся найти путь к свободе.
"Еще несколько секунд — и они кинутся друг на друга!
Только бы…"
И тут зазвучал голос. Он шел отовсюду.
— Всем прекратить свои детские споры. Иначе на вас падет мой
королевский гнев.
«…не появился Сын Мрака», — в прах разлетелись надежды
Гилбрина.
Он был здесь, в самом центре. Он парил над всеми, даже над
висящими на невидимых крюках Рошалями. Тени метались и танцевали вокруг слуг
Сына Мрака, вокруг мрачного, но вдруг замолчавшего Августа де Фортунато. В
каждом из туманных щупалец таилась явная угроза. Она заставила отца Майи
немедленно успокоиться. Она заставляла понять, что Властелин Теней значительно
более страшная фигура, чем когда-либо был он сам.
«Значит, я умру. Я умру навсегда, чтобы сослужить службу
Черному Принцу». Единственной светлой мыслью было то, что Майя ускользнула из
лап этой мерзкой парочки. Она, вероятно, в единственном месте, куда не
дотянется Сын Мрака.
— Очень скоро я получу Голландца и его судно, друг Август.
Его слова заставили глаза Бродяги расшириться, а каждый
мускул напрячься.
— Тогда ты отдашь мне то, чего я жду? Ведь мы заключили
сделку.
Бледный глаз уставился не на предателя, а на Гилбрина:
— Я награжу всех по заслугам. Но время не ждет. Окно удачи
раскрыто не так широко, как нам бы хотелось, друг Август. Вот почему надо
оставить этого пока невредимым.
— Я не сделал ничего, что имело бы на этого клоуна
длительное воздействие.
— Я не позволяю рисковать! Ты понял?
Де Фортунато был удивительно покладист.
— Ну разумеется. Я буду осторожен.
— Оставь нас теперь, друг Август. Я пообщаюсь с ним, с тем,
кто так скоро пожертвует ради меня столь многим.
Сын Мрака подплыл к Гилбрину поближе. Глядя через плечо
Властелина Теней, Гилбрин смотрел, как на лице де Фортунато чередой сменилось
несколько выражений. Ясно, что отцу Майи очень хотелось научить Сына Мрака
уважать свою силу, но так же ясно и то, что он относится с почтением к
собственным способностям Властелина Теней. Внутренняя борьба длилась мгновение,
затем гибкая маленькая фигура развернулась и скрылась в белом сиянии.
— Он так склонен к эмоциональным поступкам, — заметил Сын
Мрака. Голос черной фигуры все еще был рассредоточен. То он слышался сбоку, то
сзади. И лишь в редких случаях действительно от того, кто говорил. — Но я
уверен, намерения у него в основном добрые.
Несмотря на затруднительное положение, дерзкая часть натуры
Гилбрина тут же воспользовалась ситуацией:
— Намерения такие же добрые, как у любой змеи, я полагаю.
Вам просто надо прощать, если время от времени он вас тяпнет.
— Друг Август знает свое место, а если забудет, напомним. —
Сын Мрака теперь был так близко, что мог дотянуться и сломать Гилбрину шею.
Мечущиеся тени тянулись к телу Гилбрина, изгибаясь и обвивая его. Утомленный
пленник пожалел, что упомянул о змеях, он не мог не воспринимать все эти
щупальца именно в таком свете.
Чтобы отвлечься от этих настырных теней, Гилбрин заставил
себя снова поднять глаза. Этот вариант был не лучше.
Теперь он смотрел прямо в бледный глаз Властелина Теней.
Сын Мрака выглядел так, как будто давным-давно умер. По
правде сказать, он был больше похож на то, как Гилбрин представлял себе капитана
призрачного судна. Перед ним был настоящий мертвый фантом.
— Твое имя Гилбрин.
— Удивительно, как быстро вы это узнали.
Сын Мрака хмыкнул, и звук оказался тем более страшным, что
сразу донесся со всех сторон.
— Ты смелый человечек, арлекин. Маленький, яркий, храбрый
человечек. Ты меня забавляешь.
— Благодарю.
— Как это и должно. Мое доброе расположение — единственное,
что хоть на время сохраняет тебе жизнь. Возможно, ты мне и не потребуешься в
том качестве, как раньше другие. Возможно также, что, если ты будешь усердно
сотрудничать, я тебя награжу за службу.
Теперь Гилбрин понял, почему Сын Мрака отослал Августа де
Фортунато. Бродяга представил себе ярость Августа, если бы тот услышал, как его
призрачный союзник предлагает свободу бывшему возлюбленному Майи. Ради этого
над предложением почти стоило подумать.
— И что за служба вам нужна, милорд?
Наверное, Властелин Теней не уловил саркастической нотки;
темная фигура склонила голову, будто одобряя деловое настроение пленника.
