Голландец моргнул:
— Не называть как?
— Пожалуйста не зовите его «мой господин». — Она
содрогнулась. — Вы говорите так, как будто принадлежите ему, как будто он
диктует вам, как жить, как будто он может делать с вами что угодно.
— А разве не так?
Ответа у Майи не было. Она хотела сказать, что он
заслуживает иной судьбы. Он заслуживает ходить среди людей, жить нормальной
жизнью, даже умереть нормально. Расстроенная, она вернулась к прежнему
разговору.
— Хорошо, если вы считаете, что можете перенести туда нас
обоих, я бы с радостью согласилась. Мне надо узнать, что с ними случилось.
Голландец выпрямился и сразу стал выше и сильнее. Внезапно
он вновь превратился в таинственный миф из множества легенд. Одним взмахом руки
он укрыл Майю своей мантией.
— Не бойся, Майя. Мы найдем всех твоих товарищей.
Мы найдем Гилбрина.
У нее мелькнула мысль, не было ли в его голосе нотки горечи,
когда он назвал имя Гила, но прежде, чем Майя успела обдумать такую догадку,
его рука сильно прижала ее к себе. Майя почувствовала, что он дрожит всем
телом.
Перед ними разверзлась дыра. Она едва отметила ее
существование, как спутник повел их внутрь. Майя ощутила, что каждая клеточка
ее тела отдается звоном.
И вот они уже стоят в середине роскошной квартиры Хаммана Таррики.
Только вот квартира выглядит не так уж роскошно. Каждая
вещица, каждый предмет мебели раскиданы, будто стаей свирепых голодных львов.
Но разумеется, более вероятно, что дом Таррики разрушила
свора Рошалей.
Голландец пробормотал, читая ее мысли:
— Здесь все говорит о черных охотниках.
— Конечно, это натворили псы Сына Мрака. — Майя побродила по
комнате, пытаясь почувствовать, что здесь произошло. Может быть, Рошали застали
их врасплох и увели всех троих? Не похоже. Беспорядок не выглядел результатом
борьбы. Скорее он говорил о разочаровании и гневе. Мебель. Живопись, сколько
сил потрачено, чтобы уничтожить сокровища Хаммана! Их разнесли на куски, не
просто случайно повредили в драке.
— Крови нет. — Голландец дотронулся до дивана, затем на
секунду остановился у картины с царапинами от длинных, очень длинных когтей.
— Думаю, это все сделано от злости на неудачу.
— Вы, как и я, считаете, что Рошали не застали никого дома?
Наверное, так и было. — Она посмотрела на дверь. — И я думаю, никто из жильцов
ничего не видел и не слышал.
Вероятно, к счастью для них самих.
— Что ты собираешься делать теперь?
— Не знаю. — Она приложила ладонь ко лбу, пытаясь
размышлять. Стоя неподвижно, она начинала нервничать, поэтому Майя принялась
мерить шагами комнату. Пульс у нее участился, а вот стало ли лучше думаться —
неясно.
— Они должны были поставить защиту, раз я не могу найти их
следа. Хамман не говорил о других квартирах, но я не сомневаюсь, у него должно
быть еще хоть одно убежище.
Они бы не пошли в тот отель, где останавливались мы с Гилом,
и по той же причине, думаю, ни в какой другой. — Она снова окинула взглядом
разгром. — Если бы тут можно было что-то узнать, не могу представить, чтобы
Август или Рошали это упустили. Они действуют аккуратно.
Голландец не обращал на нее внимания. Он стал на колени,
коснулся разбитой статуэтки, пробежал пальцами по внутренней стороне порванного
дивана.
— Ужасная вонь. Твои друзья защитились, хорошо, а вот
охотники и не пытались замести следы.
Майя уставилась на него:
— Вы говорите, что можно идти по их следу?
— Да, возможно.
— Но это может привести нас к Сыну Мрака и… — Мысль о том,
чтобы столкнуться с Августом в цитадели самого Властелина Теней, была, мало
сказать, пугающей. Она считала, что не готова встретиться с Августом даже
здесь, не то что там, где он имел все преимущества.
Голландец встал, и его выражение лица испугало Майю.
— Я бы желал встречи с Властелином Теней, Майя, — теперь его
лицо смягчилось, как будто он понял, как сейчас выглядит в ее глазах, — но
думаю, я могу различать следы. Я могу, чувствовать, как вы это называете, следы
присутствия твоих товарищей. Это трудно, но полагаю, что из двух я выберу
правильный.
Зазвонил телефон.
В этом покинутом месте звук просто оглушал. Голландец
застыл. Майя приблизилась к телефону, отскочила. Всеми фибрами души она
чувствовала, что надо немедленно бежать из этого дома. Когда раздался второй
звонок, она уже справилась с паникой. Это был переносной телефон того типа, что
часами может работать, даже не подключенный. Скорее всего это что-то, связанное
с бизнесом Хаммана в смертном мире, или даже какой-то друг. Пусть, себе звонит,
так лучше всего, в конце концов он перестанет звонить.
Но он не переставал. Звонил третий, пятый и даже восьмой
раз. Когда, по Майиным подсчетам, он звонил в двенадцатый раз, она не могла
больше противиться искушению. Она протянула руку и схватила трубку, в последний
момент вспомнив, что надо нажать кнопку, чтобы поговорить с тем, кто находится
с другой стороны линии. Кто бы это ни был.
— Алло!
— Это резиденция Хаммана Тарреза?
Она вспомнила имя на визитной карточке Хаммана.
— Да, но сейчас его нет.
— Мэм, это детектив Эндрюс из полицейского управления
Чикаго. Вы его жена?
— Нет, нет. Просто знакомая. — Мысли ее неслись вскачь.
Почему ему звонят из полиции? — С ним что-нибудь случилось?
— Мы не совсем уверены. У мистера Тарреза есть родственники,
с которыми мы могли бы связаться?
Майя забеспокоилась сильнее.
— Детектив, я не знакома с его женой, только с ним.
Пожалуйста, скажите, что случилось?
Эндрюс колебался.
— Мне бы следовало подождать, пока что-нибудь прояснится,
мисс?..
