Ощущая, как ноет каждая клеточка тела, Гилбрин перевалился
через спинку дивана. Август де Фортунато все еще приходил в себя, Рошали
находились в минутном затруднении, но им предстояло еще встретить самое худшее,
самого Сына Мрака.
Сияние, настолько белое, что почти Ослепило их, несмотря на
закрытые глаза, разлилось по всему дому. Оно было повсюду, заполняя даже места,
где следовало быть тени. Даже Фило, на которого это, по мысли Гилбрина, не
должно действовать, сжался от такой ужасной иллюминации.
— Таррика! — Даже сквозь щелочки светило так ярко, что он
едва мог разглядеть комнату.
— Я здесь… Гилбрин.
Он вновь увидел негра, но смутно. Стало смешно от мысли, что
он с таким трудом может найти такого темнокожего человека, как Хамман Таррика,
в столь экстравагантно светлой комнате.
Немного погодя освещение слегка ослабело: в центре сияния
возник сгусток темноты. У Гилбрина возникло мрачное чувство, что он понимает, к
чему идет дело. Он удвоил силы, чтобы дотянуться до товарищей, но тело
двигалось, будто в патоке.
«Это из-за света, — понял он, — свет мешает двигаться».
— Дай мне руку, парень. — Это, конечно, был Фило.
Аниматрон двигался в этом сиянии, как если бы оно на него не
действовало, но ему приходилось защищать глаз от источника света.
Он едва мог подчиниться, поэтому Фило его подтащил… и
вовремя, так как Бродяга услышал сзади зловещее рычание, возвещавшее, что
Август де Фортунато пришел в себя и действует.
— Хватит, — шипел ренегат. — Мне наплевать, что его
высочество желает получить вас живыми. Хватит ему и птички. А вы — мертвецы!
— Весьма самоуверенно с твоей стороны, — отозвался Таррика.
Он прекратил попытки дотянуться до Гилбрина и вместо этого в упор смотрел на
своего врага.
С мычанием де Фортунато упал на одно колено. Гилбрин тотчас
понял, что Таррика решил накормить предателя его же собственным угощением. Но,
хотя негр и силен, все же, вероятно, не настолько, чтобы долго удерживать де
Фортунато.
«Но вдвоем мы можем выиграть эту битву в два счета».
Им следовало поспешить. Мрак внутри сияющего свечения быстро
принимал форму, похожую на человека. Только защита, поставленная Таррикой
вокруг дома, замедляла появление призрака. Нужно быстрее кончать.
Как только де Фортунато попробовал встать, его боль
сменилась на гнев. Гилбрин присоединился к атаке Таррики.
Август де Фортунато снова упал на пол, но к огромному
удивлению Бродяги, не издох. Вместо этого ренегат снова медленно стал
подниматься, готовясь к борьбе.
— Без толку, парень, это…
— Идиот, — сказал де Фортунато, концентрируя гнев на том,
кого считал более опасным противником, на Хаммане Таррике, — моя сила больше!
Таррика задрожал. Сначала Гилбрин думал, что это от
напряжения. Но потом понял, что его соратник просто не может с собой
справиться. По лицу негра катились капельки пота. Сражение с отцом Майи
превратилось в мрачную дуэль между ними, и было видно, что сейчас Таррика
слабее.
Гилбрин всей своей мощью кинулся на помощь, но его"
нападение лишь немного задержало де Фортунато. Это невозможно. Ни у кого из
Странников не могло быть таких способностей, но с другой стороны, ни за кем из
них не стоит сила Властелина Теней.
— Оставь меня, — скомандовал Фило отчаявшийся шутник. —
Помогай Таррике.
Было видно, что аниматрон колеблется. Потом он кивнул и
отпустил руку Гилбрина. Он сделал шаг, но не в сторону их соратника, а скорее к
атакующему ренегату. Снова материализовалась сабля.
Август де Фортунато оставил Таррику и обратил зловещий
взгляд на попугая. Гилбрин с ужасом увидел, как негр тяжело опустился на пол.
Может, он и не умер, но, насколько Гилбрин мог судить, был к этому очень
близок.
Фило отвлекал внимание юного негодяя, поэтому вымотанный
Бродяга дополз до неподвижной фигуры.
— Готовься к абордажному бою! — скомандовал аниматрон.
Его спокойная манера заставила де Фортунато на шаг
отступить, но эта неуверенность продолжалась недолго. Де Фортунато жестом
предложил Фило приблизиться:
— Ну, подойди, птичка. Я выщипаю все цветные перышки с
твоего механического тела, ты, заводной переросток! А потом я стрясу с тебя всю
смазку, пока ты не превратишься в кучу ржавого изломанного металла.
В ответ Фило направил на врага шпагу и быстрее двинулся на
него.
Гилбрин добрался до Таррики. Раненый беглец был едва жив.
Однако он был в сознании и, почувствовав, как Гилбрин до него дотронулся, сумел
открыть глаза и прошептать:
— Пусть он уйдет. Им нужен… Фило, очень…
— Расслабься, Хамман. Ты можешь за меня ухватиться?
— Не трать время, Гилбрин.
Гилбрин попробовал настаивать:
— Не умирай у меня на руках, Мастер Таррика. Я тебе этого не
прощу, когда мы окажемся в следующем варианте.
К тому же так ты можешь снова оказаться бедным. Тебе это не
понравится.
Глаза второго Странника уставились на Гилбрина.
— Не буду снова рожден, думаю, как-то иначе себя чувствую,
он все внутри перевернул.
— Послушай, Ха…
Вдруг вспыхнул ослепительный свет, еще ярче, чем был
вначале. От этого и их разговор и битва Фило с Фортунато на миг прервались.
— Я недоволен, — произнес голос, отдающийся эхом со всех
сторон, — недоволен вами всеми.
Черная фигура поднялась на добрых три фута от пола и
уперлась бы в потолок, если бы там теперь не было большого пролома. Такое
впечатление, что кто-то взял нож и взрезал потолок, как дыню. Но и вся комната
выглядела теперь шире. Гилбрин мог бы поклясться, что она стала по крайней мере
в два раза больше, чем прежде.
Фило отвернулся от де Фортунато и попытался нанести удар
пришельцу. Темная фигура небрежно подняла руку на уровень пояса. Рука
аниматрона скрутилась и сабля выпала из кулака. В тот же самый миг пришелец
одним жестом заставил разум Гилбрина закружиться, как в водовороте. Стало
трудно понимать слова незнакомца, еще труднее сосредоточиться на спасении.
— Я — Сын Мрака. Склонитесь перед моей волей, — скомандовало
мрачное создание. — Я — ваша воля, ваше желание. Я правлю. Ваш долг —
повиноваться.
