Глубже он заблуждаться не мог. Очень скоро прогресс в работе
перестал удовлетворять Голландца. Чудеса, невероятные для большинства, стали
меркнуть в его глазах.
Было ясно, что получи он больший доступ к силам, которые он
открыл, удастся осуществить по-настоящему великие свершения. Для нужд цивилизации
всегда требовалось много энергии. К несчастью, той энергии, которую он до этих
пор был в состоянии получить, едва хватало для его нужд, но это ничем не
помогало остальным.
— И тогда, — рассказывал Голландец Майе, заставляя себя
взглянуть ей в лицо, — я решил: чтобы осуществить всеобщую мечту или по крайней
мере то, что я считал всеобщей мечтой, мне следует заставить еще более мощный
поток энергии войти в наш мир. — Он сжал кулаки, и сейчас еще, через столько
времени, не в состоянии поверить, что мог быть таким самонадеянным.
В этом была еще одна причина отказаться от своего имени.
Человек, который носил его, не достоин памяти, только проклятия.
— Я обнаружил, что это не так уж трудно сделать… Сама
энергия давала первичный импульс. Он шел извне, так что отверстие, прорыв в
веществе реальности уже существовал.
Мне нужно было лишь расширить его. Несложная задача для
такого специалиста, как я. Просто вопрос времени.
Женщина с волосами цвета воронова крыла все еще молчала. Он
и радовался и боялся этого. Конечно, она охотно слушала, фактически и выбора-то
не имела, кроме как слушать, но, может, ее молчание скрывало растущую неприязнь
и отвращение. Когда Голландец на секунду попытался встретиться с ней глазами,
взгляд ее сместился на частично восстановленные паруса судна. Однако она все
еще слушала.
По ее позе он это чувствовал. Просто Майя де Фортунато… не
могла на него смотреть, винить ее за это он был не вправе.
Делать было нечего, надо продолжать, продолжать до горечи
самого конца. В конце концов, времени у них немерено.
— Потребовалось лишь четыре дня, чтобы решить судьбу того,
первого мира, моего мира. Как я это сделал? В моем распоряжении были лучшие
приборы и сама энергия. Я установил точку, где входила энергия, и
сконцентрировал поток сам на себя в обратном направлении. Я использовал его
собственную мощь, чтобы еще больше ослабить границу между моим миром и, не
найду подходящего слова, потусторонним. Мне не было дела, где это — та сторона.
Важно было, что она дает мне так много и даст еще больше.
К концу четвертого дня мне удалось расширить брешь.
Она стала в два раза больше и позволяла вытечь достаточному
потоку энергии. Два дня я ничего не делал, просто играл с ней, исследовал ее
разными способами. Но ведь я искренне считал, что понимаю и действительно
контролирую силы, которые привлек. Полностью убежденный в своей способности
держать все под контролем, я разрабатывал метод направления энергии к
практическим целям. Энергия для экипажей, освещения городов, обработки земли и
воды, и никакого разрушения. Результаты меня более чем удовлетворяли.
Я совершу революцию в мире, дам ему все и, конечно, получу
признание и награды за свои свершения. Мария, которая в последнее время стала
задавать вопросы о моем, как она говорила, «супер усердии», поймет, работа была
настолько важна, что требовала от меня безграничной преданности.
— Все, что вы пока сказали, звучит прекрасно, — прервала его
Майя, на мгновение останавливая на нем взгляд. — Но что же пошло не так?
— Я был слишком самоуверен, в этом проклятие любого
исследователя, где бы он ни был. Думал, что, открыв шлюз, я так же легко его
закрою. — Черные глаза сверкнули. На заднем плане Голландец все еще слышал
голоса. Теперь их стало больше, но пока он говорил, они не имели значения. — Я
оказался дураком.
Казалось, что затянуть отверстие там, где он его прервал,
задача совсем не сложная. Поток энергии вернулся бы на свой прежний уровень без
каких-либо видимых осложнений.
Однако торжествующий ученый, как будто покоривший этот новый
источник могущества, совсем мало знал о его природе. Он хотел основательно
подготовиться к объявлению о своем открытии на весь мир. Голландец считал, что
ему следует вернуться в университет, где он когда-то учился. Если во всем мире
и существовала информация, которую он искал, то только там. Путешествие займет
несколько дней, но тогда это не имело большого значения.
— Знаете, я отправился туда, даже не поговорив с ней.
Считал, что кинуться в университет важнее, чем хоть на денек
увидеться с женщиной, которую любил. Я планировал подготовить все для
грандиозного сообщения, а потом вернуться к ней и первой ей все рассказать… —
Таинственный путник содрогнулся. Он почувствовал слабость в ногах, но не
пошевелился. Он думал лишь о своем рассказе.
Как только я приехал, сразу же окунулся в работу. С радостью
я оставил за дверями университета всю суету жизни.
Так много надо было прочесть, изучить столько теорий,
понять, представляют ли они для меня интерес или нет. Я всегда любил науку.
Оказалось, любил так сильно, что узнал о начавшихся событиях только через два
дня. — Он взглянул на Майю, но глаза ее вновь устремились к парусам. Однако
поняв, что Голландец прекратил рассказ, она посмотрела на него. В ее глазах не
было ненависти, но смотреть на себя дольше она не позволила, снова вернувшись к
исследованию парусов. Голландец не мог понять, что же ее так привлекает, но
потом забыл об этом, вернувшись опять к рассказу.
Произошла катастрофа. Землетрясение разрушило островок, на
котором он работал. Пострадали и некоторые районы вокруг, но других разрушений
не было.
Для большинства эта новость оказалась лишь интригующей, но
не вызвала особого беспокойства. Однако для него ее было достаточно, чтобы
уничтожить все надежды на триумф. Слишком странное совпадение, слишком
объяснимое. Он тут же решил отправиться на побережье, как можно ближе к месту,
где он прежде работал, и обследовать разрушения.
На следующий день было объявлено, что именно в этом районе
чудовищный ураган разрушил все вокруг. Как сообщалось, погибло более четырех
тысяч человек. Ураган возник без всякого предупреждения, обрушился на побережье
и исчез без следа.
До конца дня на континент обрушилось еще три катастрофы, все
возрастающей силы и все более удаляющиеся от островка. На плодородной равнине,
где производилась значительная доля продовольствия, произошло извержение
вулкана. Разлилась крупная река, и затопило несколько поселений, хотя еще два
дня назад уровень воды был нормальным.
А в его городе, городе, где жила Мария, возник торнадо.
— Я уже давно не думаю о том проклятии, которое выпустил на
волю. — Голландец прикрыл глаза, вспоминая ушедшие события.
