Она проигнорировала его шутку и, потягиваясь, все еще
пыталась вспомнить подробности своего сна Единственное, что, по ее мнению,
связывало корабль с ними, было мимолетное упоминание о Лодочнике в конце их
беседы с Хамманом. И почему он ей приснился? Слишком много нервов, подумала
она. Хотя Лодочник, или Летучий Голландец, по всей видимости, реально
существовал Сама Майя его не встречала и не видела призрачного судна, которое,
говорят, являлось в небесах после его прибытия.
«Нужно поесть». Это от голода ей приснилась такая странная
сцена.
Майя поправила одежду и вышла. Зная Гилбрина, она могла
предположить, что с едой он управится быстро. Ее порцию он скорее всего не
съест, но она не желала, чтобы он сидел и смотрел, как она жует. Майя станет
спешить, а этого ей не хотелось.
— Надеюсь, ты не добрался… — только и успела произнести она,
входя в гостиную номера.
Гилбрин сидел спиной к накрытой тележке, на которой
доставили подносы с едой, и смотрел новости. Бродяга, увлеченный темами дня,
почти не обращал внимания на то, что сует в рот.
Майя окаменела, вовсе не от вида своего жующего товарища.
Скорее всего, от вида тележки. Подносы все еще стояли на ней, а она росла,
становясь все выше и выше Когда она вошла, тележка уже почти достигла ее
собственного роста. И, что еще хуже, тележка медленно и бесшумно приближалась к
спине Гилбрина.
— Гил! Берегись!
Тележка зашипела, и из-под скатерти выскочил отросток с
острыми, как иглы, когтями. Он рванулся через спинку кресла, пытаясь схватить
сидящую там невысокую фигуру.
Однако добыча оттуда уже исчезла, успев скатиться с кресла
еще до Майиного крика. Через миг Гилбрин-Бродяга был уже на ногах, лицом к лицу
с нападавшим.
Майя тоже действовала. Она сосредоточилась на скатерти,
покрывавшей тележку, и, используя свою энергию, пыталась ее зажечь. Из-за
тележки выскочил второй отросток и, стянув горящую скатерть, швырнул ее в
женщину.
Майя увернулась от пылающего снаряда, а затем переключила
энергию, чтобы погасить его раньше, чем распространится пламя.
— Рошаль! — прорычал Гилбрин. — Пес Сына Мрака!
— Будешь целым, будешь целым. Выбирай, — насмехался охотник,
продолжая расти.
Его конечности были уже не менее шести футов и толстые, как
у осьминога. Какое коварство смогло упрятать все это под скатерть, оставалось
тайной, но не слишком-то важной для обеих намеченных жертв. Значительно более
существенным было то, что смертоносное чудовище могло справиться с ними обоими
буквально без малейшего усилия.
— Иди-ка сам к своему Властелину, мой притвора-осьминог! —
Бродяга потряс головой. — А люди говорят, что это я — слабоумный, тебе мы не
достанемся. Ну нет!
В ответ Рошаль широко разинул свою плоскую пасть. В Гилбрина
выстрелил круглый, черный язык толщиной с Майину руку. Он поднял руку, чтобы
отразить его, но в этот момент одна из конечностей скользнула к ноге Гилбрина и
обвилась вокруг нее с удивительной быстротой.
Майя видела, что происходит, но другая конечность уже
устремилась к ней. Она прыгнула, едва успев избежать цепкого захвата, а
приземлившись, каблуками своих туфель впечаталась в щупальце Рошаля.
Тот скорчился от боли, а его чудовищный язык дико
затрепыхался прямо перед лицом Гилбрина. Товарищ Майи отвлекся от меньшей
мишени — языка и сосредоточился на конечности, ухватившей его ногу. Рука его
почти раскалилась, но щупальце охотника выдержало.
Охотник подтянул свой поврежденный отросток так, что Майя
чуть не упала на спину. Не желая упускать преимущество просто так, она
попыталась всей тяжестью придавить уползающую конечность, но внезапно язык
чудовища изменил направление и нацелился ей в грудь. Она нырнула под
гротескный, покрытый слюной язык, и попробовала ослепить Рошаля чарами, но
удары вспыхивали мелкими взрывами, не достигая твари. На мгновение глаза Рошаля
стали черно-красными, но, как только вспышки погасли, к ним вернулся обычный
цвет.
Язык ударил сверху — Рошаль хотел лишить ее чувств.
Майя отклонилась, но не совсем успешно. Ее сшибло с ног, и
она почти упала на разбросанные тарелки и приборы, громоздящиеся поверх солдата
Властелина Теней.
Язык обвил ее талию. Майя хотела вернуть себе ясность мысли,
но сейчас она и дышать свободно не могла. Она услышала, как сбоку, невидимый,
кричит Гилбрин:
— Говорю тебе, изыди от меня!
Язык содрогнулся, как от удара, а затем чуть-чуть ослабил
хватку. Достаточно, чтобы Майя могла вздохнуть. Получив возможность соображать,
она отчаянно искала какое-нибудь оружие.
Силы оставляли ее. А единственное оружие в поле зрения — и в
пределах досягаемости — это вилка, доставленная с едой. Ударить по отростку она
не могла, но решила схватить вилку. Надежда возникла от мысли, что
металлические набойки ее каблучков успешно поразили конечность охотника.
К ней скользнуло другое щупальце. У Майи возник вопрос: а
как же это создание Властелина Теней сохраняет равновесие? Но тут же
любопытство отступило, так как она поняла, если этот новый отросток захватит ее
руку, то ее самодельное оружие уже не понадобится.
Отведя руку вниз, несчастная эмигрантка со всей силы вонзила
вилку в щупальце. К ее удивлению, зубцы легко вошли на всю длину.
Шипя, охотник снова отступил. Майя, вдохновленная успехом,
взялась за язык. Она снова и снова наносила удары вилкой, заботясь лишь о том,
чтобы каждый новый удар ранил сильнее.
Размотавшись, сникший отросток целиком уполз в глубь Рошаля.
Глаза чудища вспыхнули гневом.
Краем глаза она уловила какое-то движение. Это Гилбрин
направлялся к камину. Майя не успела понять, что он задумал, как на нее снова
напали. На этот раз Рошаль схватил ее руку прежде, чем она смогла что-то
сделать, и выбил у нее вилку. Ее оружие выпало и оказалось вне досягаемости.
— Чертовы двери! — взревел Гилбрин.
— Гил! — Он ее не слышал. Майя лягнула охотника, но не
дотянулась ни до одной конечности.
Все поле зрения заслоняли кошмарные телеса Рошаля. И хотя он
смотрел в ее сторону лишь часть времени, внимания он концентрировал на ней
достаточно, чтобы не дать ей освободиться или эффективно пойти в контратаку.
Майя знала, что с каждой минутой она теряет драгоценную опору.
— Ха! Получилось!
