Телевизор на заднем плане ревел: «Группа горожан
протестовала сегодня против намерений электрической компании поднять плату…»
Она взглянула на него, отчасти удивленная его попыткой
защитить их партнера.
— Я думала, ты ему не доверяешь.
«Олдермен Роберт Сойер обвинил Государственного прокурора в
„охоте на ведьм“, имея в виду сомнительные взносы в его последнюю избирательную
кампанию».
Гилбрин обернулся, чтобы лучше видеть шагающую из угла в
угол женщину.
— Я и не доверяю. Просто ищу аргументы, чтобы ты прекратила
истирать до дыр ковер этими прелестными, но очень острыми каблучками. Что
касается меня, полагаю, единственная польза, которую можно извлечь из господина
Таррики, — это наш расчудесный приют. У тебя такая же громадная спальня, как
моя?
«Полиция расследует случай стрельбы в районе Сирс Тауэр. Уже
обнаружен пистолет и, хотя еще нет официального заявления, полагают, что имела
место гангстерская разборка…»
— Оставь свои фривольные разговорчики, Гил. И пожалуйста,
выключи этот ужасный ящик. Твою любовь к спорту я еще смогла выдержать, но
перекрикивать новости не желаю.
Бродяга нажал на кнопку, и телевизор погас. Он улыбнулся.
— Всегда надо быть в курсе, дорогая. Никогда не знаешь, что
можно услышать.
— Может, поговорим о деле?
— Да какие уж дела с нашим приятелем. С таким же успехом мы
могли бы обратиться к Макфи. Тот же толк был бы.
Майя подошла к окну и стала смотреть на уличную суету.
— Это ты привел нас к Хамману, Гил. И ты познакомил меня с
Макфи. А теперь ты ведешь себя так, будто обращаться к ним было пустой тратой
времени. Знаю, ты любишь противоречия, но пора это прекратить. После разговора
с Хамманом ты сказал, что мы должны действовать самостоятельно. Но ты только
спишь и смотришь эту проклятую штуку. Благодарение Богу, на нашей Земле не было
этого дьявольского изобретения.
— Честно говоря, не понимаю, как я жил без телевизора, —
заметил Гил с обманчиво ленивой улыбкой. — Каждый раз, когда мы перескакивали
на Землю, где его забыли изобрести, я по нему скучаю. Однажды на одном варианте
даже пробовал заинтересовать этой идеей кое-кого, но они так ничего и не
поняли.
Майя, больше не слушая его болтовню, наконец приняла
решение.
— Я свяжусь с ним по телефону.
— Тогда тебе понадобится это. — Бродяга протараторил номер
телефона Таррики с карточки, которую он сохранил.
Она подчеркнуто его не поблагодарила. Майя набрала номер и
стала ждать гудков. Когда они раздались, она взглянула на своего товарища.
Выражение лица Гилбрина было непонятным, но легкомыслие с него сошло.
Телефон продолжал звонить, и, когда Майя уже хотела положить
трубку, раздался голос Хаммана Таррики. Она хотела было заговорить, но поняла,
что это автоответчик. Она дала отбой, разочарованная.
— Нет дома?
— Очевидно, нет. — Она помолчала. — Попробую вступить с ним
в контакт.
— Нет! — Теперь Гилбрин вскочил на ноги, на лице его
читалось беспокойство. — Нет, повторил он, — не пытайся контактировать, если
хочешь, мы можем доехать до его дома и посмотреть, не" вернулся ли он. Но
я очень советую, воздержись от ментальной связи.
— Почему?
— Потому. — Он провел кончиками пальцев по губам, как будто
пытаясь найти правильные слова. — Слуги Сына Мрака в городе, и ты не знаешь,
кто может перехватить твой сигнал, или его.
Майя поняла теперь, что он имеет в виду.
— Ты же не думаешь, что Хамман не позвонил из-за Властелина
Теней. Я только вчера его видела. Он, наверное, просто куда-то вышел.
— Может, и вышел, и я больше верю в эту версию, чем, в
другую. Но я могу указать тебе, дорогая, что контакт — это самый очевидный путь
показать Сыну Мрака, где мы есть. Даже дюжина мелких чудес не так кричит о
нашем существовании, как одна попытка контакта. Уж это я понял без Макфи и без
Хаммана Таррики. Мы можем отправиться к нему и там подождать, но от
контактирования я бы отказался.
В сказанном был смысл. Майя почувствовала искушение принять
его идею.
— А наши собственные мысли? Ты все время намекаешь, что надо
действовать по-другому.
Он как будто смутился.
— К сожалению, у меня нет еще ясности. У меня такое чувство,
что что-то не так, как будто я жду кого-то или чего-то… У меня есть одна мысль,
но она настолько сумасшедшая, боюсь даже вслух сказать. Вот почему я все еще
хочу понять, правильно ли было сначала обратиться к Таррике. Поверь, дорогая,
лучше бы он знал ответ, а не я. Слишком я неуравновешенная личность.
— Значит, едем к Хамману?
— Можно предложить сначала поесть, все равно нашего
соратника нет дома.
Ей хотелось ехать прямо сейчас, но она кивнула. В отличие от
Гилбрина, который мог есть и есть, Майя была по-настоящему голодна, утром она
съела только немножко фруктов. До этого момента она была так напряжена, что не
могла даже думать о еде.
По его предложению Майя отправилась к себе в комнату
сполоснуть лицо и немного отдохнуть, пока принесут блюда, которые закажет
Гилбрин. Она как раз вытирала лицо, когда услышала телевизор. Бродяга снова
смотрел новости. Не желая тратить время, слушая, как тараторит диктор,
измотанная беглянка упала на незаправленную постель и уставилась в потолок.
Она была на корабле, не похожем на те, что бороздят моря ее
собственной Земли. Вокруг бушевал шторм, и она начинала пугаться Она никого не
видела на борту. Майя не была трусихой, но она ничего не понимала в
мореплавании, а шторм выглядел ужасающе.
Затем, потрясенная, она почувствовала, как чья-то рука легла
ей на плечо:
— Вам страшно? Нет нужды…
— Майя!
Открыв глаза, Майя де Фортунато поняла, что она задремала и
ей снился корабль и кто-то на борту.
— Майя! — Стук в дверь. — Принесли еду, дорогая.
Она медленно поднялась с кровати.
— Сейчас приду, Гил. Начинай без меня.
— Попробую оставить тебе несколько крошек, но не тяни
слишком долго, любовь моя. Иначе я могу не выдержать.
