— Кому надо, тот знает.
— А кто не знает, тому и не надо знать… Ну так что, с дипломом решаем?
— Можно, — пожал плечами Антон, — но только не сейчас, мне отдохнуть надо.
— Отдохнешь… С документами за пару дней решим, а потом сразу на Канары рванем. Думаю, недельки на три…
— С нар на Канары — это круто. Но мне и без Канар хорошо. Если ты рядом…
Глава 20
Любовь любовью, а денежки врозь. И дело вовсе не в том, что Карина такая жадная. Как раз наоборот. Она за свои деньги «грела» Антона, решала его проблемы — сама тратилась, а его казну приумножила. Сначала «отмыла» его деньги, потом отдала в рост в надежный банк, а теперь вложила их в акции завода. Он сам захотел войти в долю. Карина его не подталкивала к этому решению, но возражать даже не пыталась…
Три курса института у него за плечами, кое-какие знания, но все это мелочь по сравнению с тем, что требовалось для той работы, которую поручила ему Карина. Она действительно отправила его на завод в качестве своего представителя. К тому же с недавних пор у него появился свой пакет акций, который давал ему право заседать в совете директоров завода. Кабинет у него свой, с евроремонтом, факс, компьютер, все дела. И еще секретарша. Очень красивая в прошлом женщина. В далеком прошлом. Сейчас Марине Владимировне пятьдесят четыре года, для своих лет она смотрится неплохо, но это совсем не вариант для поворота «налево». Он бы не отказался от молоденькой и очень симпатичной секретарши, но Карина ему такую не предлагала. Да он и не настаивал, хотя и хотелось. На подсознательном уровне хотелось.
Завод огромный, производственный механизм очень сложный, финансовые схемы столь запутанные, что с тремя курсами образования в них не разберешься. Управленческая деятельность, экономическая, финансовая, инвестиционная, оптимизация функционирования завода, исследование и прогнозирование рынков сбыта, движение цен… Пока это все для Антона — темный лес, но ничего, он ходит по нему с топором из учебников и отчетов, которые представляет ему руководство завода. Вникает во все эти дела медленно, без спешки. Да его никто и не торопит. Гайки закручиваются, масло подливается, шестеренки крутятся — все это происходит без его участия. Но ничего, когда-нибудь настанет момент, когда он освоит все эти премудрости… Когда-нибудь освоит. Когда-нибудь…
Не торопится Антон. Может, потому, что желания особого нет?.. Раньше был у него посыл — кооператив свой открыть, бизнесом заняться, потому и поступил на экономический. А сейчас у него появилась возможность взвалить на себя огромный завод, но что-то не тянет его на такой подвиг. Нет, желание освоиться здесь у него есть, но не острое оно, не жгучее. Такое ощущение, что перегорела в нем коммерческая жилка, если она вообще была… Ведь воровать ему больше нравилось, чем созидать. Чего уж греха таить, так ведь все и было. Потому и «выставлял» он богатые квартиры. И сейчас неплохо было бы погреть руки на «горяченьком». Но нельзя ему щекотать себе нервы — Карина не разрешает. Даже «тело» к нему приставила, которое не столько охраняет его, сколько следит за ним. Жора в приемной сейчас сидит, лясы с Мариной Владимировной точит. И той нечем заняться, и этому. Да и Антон сам не знает, что делает в этом кабинете. Пытается вникнуть в процесс, и кое-что у него получается, но ведь скучно… А может, он просто еще не отдохнул как следует после зоны?
И на Канарах они с Кариной были, и еще он все лето в ее загородном доме прохлаждался — там ведь и лес, и озеро, шашлыки, рыбалка, гребля на свежем воздухе… Казалось бы, сколько можно отдыхать?
Осень уже на дворе, дождь за окном льет, настроение такое же хмурое, как небо над заводом. Что ж, надо выйти из кабинета, развеяться.
Жора с охотой оторвался от кресла, когда Антон вышел в приемную.
— Да сиди ты, — движением руки осадил его Антон. — В отдел маркетинга я…
Красивых девчонок в отделе нет, поэтому Жора мог за него не беспокоиться. Зато ребята там головастые, общаться с ними не только интересно, но и полезно, тем более что у Антона вопросы возникли. Ответы не к спеху, но так и в кабинете заседать уже обрыдло.
И все же Жора вышел в коридор вслед за Антоном — смотреть будет, куда босс пойдет. Подконтрольный босс… Карина ему пока не жена, но глаз с него не спускает. С одной стороны, это тяготит, но с другой — есть и понимание того, что семейная жизнь предполагает ограничения в личной свободе.
Жора наблюдал за Антоном, поэтому он должен был увидеть девушку, которая шла по коридору. Очень красивую девушку — пышноволосую, большеглазую, тоненькую и длинноногую. Яркая, стильная, сексуальная. Дорогой кожаный плащ нараспашку, под ним короткое черное платье типа «шанель», блестящие колготки, изящные ботфорты на шпильке… Такое ощущение, что модель спутала подиум с заводским коридором.
Девушка явно была довольна собой и на всех смотрела свысока. И на Антона взглянула со снисходительной насмешкой, в которой все-таки угадывался женский интерес.
— Привет! — с небрежной улыбкой поздоровался он, когда она поравнялась с ним, обдав ароматом французских духов.
Но та даже ухом не повела. Зато резко остановилась и быстро повернулась, когда ее окликнул Александр Ефимович, генеральный директор завода.
Это был грузный, с виду неповоротливый и немолодой уже мужчина, со всем набором возрастных болячек — от простатита до гипертонии. Добродушный с виду, жесткий изнутри. Он страдал одышкой, но это не мешало ему крутиться белкой в колесе. И это было не бесполезное вращение — его кипучая деятельность приводила в действие сложный механизм завода.
Кожедаров окликнул девушку, подозвал ее к себе, и она, стремительно подойдя к нему, позволила себя обнять и поцеловать. Судя по тому, как загорелись глазки у мужика, эта Оксана, как он ее назвал, сводила его с ума. Только не совсем понятно, во вред ему эта любовь или на пользу. Все-таки организм у него дряхлеющий, и вряд ли ему прописано переутомление в постели.
— Здорово, Ефимович! — поприветствовал его Антон.
Он обращался к нему по отчеству, но не сокращая его до небрежного «Ефимыча».
— А-а, Антон Иннокентьевич! — Кожедаров посмотрел на него так, как будто только что увидел. Видно, с появлением Оксаны все остальное для него просто перестало существовать, потому и не заметил он Антона. А может, просто сделал вид, что не заметил.
Карина столько сделала для завода, но Кожедаров при этом считал ее выскочкой и проходимкой. Нет, в лицо он ей этого не говорил, но показывал всем своим к ней отношением. Карина прощала его: на возраст скидку делала, на совковый менталитет и талант управленца.
Свое отношение к главному акционеру Кожедаров перенес и на его представителя. Антон все понимал, поэтому и не особо обижался на директора, тем более что тот помогал ему входить в курс дела. Без особого, конечно, желания, но помогал…
На обратном пути, выйдя из отдела, он снова встретил Оксану.
Она шла одна, летящей походкой, только вот улыбка у нее была какая-то кислая. Уж не отказал ли ей «папик» в норковой шубке? А ведь зима уже не за горами…
