— Прогулял, значит? — не удержался и снова подмигнул я ему.
— Ну так, бывает… Там первой парой ерунда всякая, — махнул рукой он.
— Хорошо, убедил. Ну, а потом что делал?
— Когда потом? — не понял Ярослав.
— После института.
— Домой пошел.
— А потом что? Вечером что делал?
Ярослав замешкался, что-то вспоминая.
— А, ну да! Я в тот день с друзьями встречался вечером, и у одного из них ночевать остался.
— А чего делали-то, пьянствовали небось?
— Да так, пиво пили, — отмахнулся Ярослав. — В карты играли.
— На деньги? — строго спросил я.
— Да какие деньги! Так, на интерес…
— Ну ладно, — вздохнул я, устав от роли морализатора золотой молодежи. — Как зовут друга-то твоего?
— А что? — нахмурился тот.
— Работа у меня такая, Ярослав, все знать должен, — воззрился я на собеседника.
— Ну… Серега его зовут, Ковалев фамилия, — неохотно ответил парень.
— А живет он где? — спросил я, внутренне раздражаясь — как клещами вытягивать все приходится!
— На Соляной, дом 17, квартира 71.
— Жаль. Придется ехать, — резюмировал я.
— Куда ехать? — удивился Ярослав.
— К Сереге твоему. Алиби твое подтверждать.
— Да с какой стати? Да вы что? — Ярослав изменился в лице. — Вы меня подозреваете? Что я отца убил? Да нет, вы чего это? Шутите?
— Нет, не шучу, — абсолютно серьезно ответил я. — И алиби буду проверять у всех. Потому что дело серьезное, сам понимаешь. Это тебе не драки на дискотеках.
— Да я-то при чем?! — умоляюще прижал руки к груди сын Скоробогатова.
— Возможно, и ни при чем, — успокоил я его. — Но проверять будем. Работа такая, понимаешь. Я же тебя не учу, как менеджментом заниматься — ты и сам это должен хорошо знать, если занятия прогуливать не будешь. А пока можешь идти. И не волнуйся ты так, обычная проверка. И тетку свою мне позови…
Таисия Анатольевна Скоробогатова вошла в комнату и, присев на стул, вздохнула и произнесла, качая головой:
— Ох, господи, господи…
Я уже понял, что это ее привычная присказка, очень, кстати, гармонировавшая с ее внешним обликом. Оглядев собеседницу вблизи, я пришел к выводу, что передо мной типичная старая дева. Темные волосы сестры Скоробогатова были закручены в аккуратный пучок на затылке, выражение лица было несколько суровым и чопорным. Оно являло собой образец правильности и непоколебимой морали. Глаза у нее были подведены черным карандашом, на щеках багровели пятна румян, а губы накрашены темно-бордовой помадой. В общем, тетка была явно несовременной, и немодная, неэлегантная и недорогая одежда только дополняли этот облик. Эта маленькая крепышка сидела прямо передо мной на стуле, чинно сложив руки, и ждала от меня вопросов.
Ничего существенного она мне, однако, не сказала. По ее словам, с братом общалась редко и в последний раз видела его около месяца назад. Ничего о его делах ей известно не было, ни о каких любовницах она и понятия не имела и вообще считала своего брата примерным семьянином. Потратив на беседу с ней не более пяти минут, я приступил к завершающему этапу опроса. Оставалась Надежда Алексеевна. Именно она закрывала когорту близких родственников Георгия Анатольевича.
Надежда Алексеевна буквально влетела в комнату. На лице ее отражалась обида — оттого, видимо, что я оставил ее персону напоследок. Хотя она была вправе претендовать в этом смысле на первенство.
Оглядевшись и заметив бардак в комнате, она фыркнула и стала энергично распихивать вещи дочери в шкаф. Наспех застелив постель, она присела и несколько нервно сказала:
— Я вас слушаю.
Я начал очень банально:
— Скажите, вы сами что думаете по этому поводу?
Заметив ее недоуменный взгляд, я пояснил:
— Ну кто, на ваш взгляд, мог желать зла вашему мужу? Может быть, ему кто-то угрожал?
При этих словах Скоробогатова замялась.
— Нет, — растерянно пожала она плечами. — А вы считаете, что его все-таки… убили? Намеренно?
— Вообще-то вы сами намекали на это при нашей первой встрече, — напомнил я. — Упоминали некоего Астахова…
— Астахова, да… — Надежда Алексеевна все еще не могла отойти от растерянности. — Но я просто предполагала! Я вовсе не уверена, что он убил Жору! Просто он первый, кто пришел на ум!
— А есть и второй? — полюбопытствовал я.
— Господи, вы такие вопросы задаете!
— Работа такая, — пожал я плечами.
Надежда Алексеевна задумалась, потом сказала:
— Если это убийство, то думаю, что это могло быть связано с его новым проектом…
— Каким проектом? — живо заинтересовался я.
— Жора мне подробностей не рассказывал, — словно как-то извиняясь, пояснила Надежда Алексеевна. — Он только несколько раз говорил, что собирается расширяться, налаживать новое производство, что ли…
— Вот как? — отметил я. — А что же, Николай Александрович и Серафима Яковлевна не в курсе этого? Они мне ничего об этих планах не говорили.
— Боже мой, ну зачем бы он стал посвящать в свои планы заместителя и бухгалтершу! — воскликнула Скоробогатова. — Это касалось его самого и больше никого! Это вообще могло быть не связано с его предприятием.
— А с чем же это могло быть связано?
Надежда Алексеевна снова замялась.
— Понимаете, я не очень влезала в дела мужа, поэтому ничего вам определенного сказать не могу, — тихо сказала она, выдержав паузу. — Но… Я подозреваю, что именно из-за этих его новых дел с ним и случилось все это…
Глаза женщины увлажнились, она тяжело вздохнула и закрыла лицо руками. Я понимал ее состояние, но должен был сделать следующий ход.
— А вы не знаете вот этого человека? — громко спросил я, разворачивая перед Скоробогатовой фоторобот неизвестного толстяка.
Надежда Алексеевна тут же встрепенулась, быстро выхватила у меня листок и пристально всмотрелась.
— Похож на… Игоря, — чуть неуверенно сказала она.
— На какого Игоря?
— Астахова… Да, Астахова Игоря Кирилловича. Это тот самый человек, приятель Жоры, который выдвинул свою кандидатуру в Думу, и Жора помогал ему, спонсировал предвыборную кампанию! Помните, я вам говорила?
— Вот как? — обрадовался я.
Было о чем призадуматься. Это же надо, выходит, тот самый толстяк и Астахов — одно и то же лицо? Значит, именно Астахов был тем самым человеком, который последним видел живым Скоробогатова? А Скоробогатов, по слухам, ссужал ему деньги. Так-так…
