– Так это случайно не…
– Да, вы правы, супруга нашего подозреваемого. Такое стечение обстоятельств.
Юный Вронский только руками развел: такое совпадение!
– И кронпринц заезжий с вами был?
– Куда же без него, – согласился Ванзаров и сам спросил: – А вы, поручик, что на вокзале делали в столь ранний час?
– Послали меня наблюдать за тем же Брильянтом, – ответил Вронский. – Она теперь и по нашему ведомству проходит. Есть сведения, что занялась прибыльным делом: литературку запрещенную перевозит.
– Что же не остались?
– Вы прекрасно знаете, почему.
Поручик надеялся, что Ванзаров осведомлен в правилах подковерных игр. И не ошибся. Ему было известно, что, если сыск взялся за дело, охранка и жандармы дожидались в сторонке. Как и в обратном случае. Нарушать порядок не следовало, чтобы не портить и так натянутые отношения между разными ведомствами исполинского Министерства внутренних дел.
Вронский заторопился, пояснив, что отец не любит, когда опаздывают к обеду, и даже предложил зайти в гости, но Ванзаров с благодарностью отклонил приглашение. Он сам спешил. Поручик отдал ему честь, напомнил, с какой надеждой ждет результатов сыска, и побежал домой. Сыскная полиция и охранное отделение разошлись совершенными друзьями.
27
В доме Карениных царила редкая идиллия. Надежда Васильевна призвала мужа на диванчик, взяла его руку в свои ладони, поцеловала, от чего у Сержа перехватило дыхание, и от всего сердца попросила у него прощения. Она виновата, что позволила себе такое недостойное поведение. И целиком это признает. Когда в семье такое горе, она не должна вести себя столь эгоистично. То, что она испугалась за мужа, сына и их дом, вовсе ее не извиняет. В ответ Серж захотел пожертвовать завтрашней охотой, – пускай дядя Стива хоть на крик изойдет, – но его жертвы не приняли. Оказалось, что после пережитого потрясения у них еще нашлось немного взаимного тепла. И даже хватило сил посмеяться над какой-то шуткой.
Вошел слуга и доложил, что пришел какой-то чиновник полиции. Серж приказал провести гостя в гостиную. Ванзаров вошел и сразу ощутил, что в семье снова воцарился мир. Перехватив ящичек, он поклонился даме.
– Прошу принять мои извинения за то, что сегодня случилось, – сказала Надежда Васильевна, склонив голову.
Не принять такую жертву было нельзя. Ванзаров изящно выразился, что и не помнит уже ничего, а если что и было, то в подобных обстоятельствах испытание для нервов женщины было непосильным.
– Сергей Алексеевич, я пойду к Сереже, вы не против?
Супруг горячо поцеловал ей руку. Как только Надежда Васильевна удалилась, Серж обратил внимание на ящичек красного дерева.
– Никак, и вы сигарами занялись? – спросил он.
– Скорее живописью, – ответил Ванзаров. – Могу ли я видеть вашу сестру?
Каренин щелкнул суставами крепко сцепленных меж собой пальцев.
– Она уехала, не захотела вас подождать. Я упрашивал, но она не слушала.
– Как жаль. Какие-то спешные дела?
– Ей было нужно переговорить с женихом, что делать со свадьбой в сложившихся обстоятельствах.
– Разумно, – согласился Ванзаров. – Как она приняла известие о смерти господина Каренина?
Серж, наученный горьким опытом, скрывать не стал.
– Я во многом не понимаю Ани. Все-таки она выросла вдалеке от семьи. У нее обо всем свои понятия, – ответил он.
– Иными словами, смерть отца нимало ее не тронула, – сказал Ванзаров.
– Ее интересовало, когда будет оглашено завещание.
– Когда же это произойдет?
– Завтра, разумеется, – сказал Серж. – У отца все дела были в полном порядке.
– Известно, что кому достанется?
– Не имею малейшего понятия. Да и наследовать особо нечего. Так, тысяч десять – двадцать. Думаю, Ани интересует содержание, которое оставить ей отец.
– Зачем ей об этом думать? Она же замуж выходит. Кстати, приданое вы даете?
Серж кивнул.
– В таком случае, желаю вам завтра удачно поохотиться, а сразу после прошу в город. Мне необходимо побывать на квартире вашего отца.
– А вы нашли портрет матери? – спросил Серж.
– Пока нет. Что крайне интересно.
– Ну, ничего, у отца точно был. Кажется, кисти Михайлова, лет двадцать назад популярный был художник, теперь уже забыт. Жил в Италии и там делал портрет матери. Давно у отца висел. Сколько себя помню.
– Будет очень интересно ознакомиться. А если вдруг и он пропадет?
– Ну, тогда остается только одно… – Серж выдержал загадочную паузу. – Посмотреть на живой оригинал. Ани – практически копия мамы в молодости.
Ванзаров выразил жалость, что ему не удалось познакомиться со столь интересной молодой девушкой. Он поинтересовался, что за запах странный ощущается в саду. Но оказалось, что это всего лишь хозяйственные мелочи: дворовый работник жег мусор, вот и воняет на всю дачу. Серж предложил коляску, и она была с благодарностью принята. Ванзаров попросил отвезти его к станции Новый Петергоф. Мягкие рессоры и упругий диванчик доставляли телу тот уютный покой, какого лишен человек, все время трясущийся на извозчиках или полицейских пролетках. Ванзаров даже слегка разомлел после бурного дня.
– А что, любезный, – обратился он к кучеру нежно-ласково, как к родному. – Барин-то ваш каждый вечер в столицу убегал, пока хозяйки не было?
Кучер поворотился к веселому пассажиру и подмигнул.
– Такое дело, прям грех. Не сидится нашему Сергею Лексейчу на одном месте. Нет той степенности, что в батюшке его.
– И ведь все норовит поздно так, к последнему поезду, – продолжил Ванзаров.
– Куда там! Не усидит до вечеру. Вчера, вот, к пятичасовому отвез, так-то оно…
Кучер оказался словоохотливый и рассказал славному барину о том, как идет у них на отцовской даче жизнь и как молодой Сергей Сергеевич всем жару дает. Только одного деда слушается. А кто теперь его в узде держать будет – непонятно. Такой у ребенка шальной характер. Ванзаров уже не слушал и только вовремя поддакивал. Перед вокзалом он сошел и по привычке собрался дать мелочь, но вовремя спохватился и помахал кучеру. Ему в ответ степенно приподняли картуз.
В этот час на перроне было пустынно. Сейчас Ванзарову требовалось одиночество. Он так погрузился в размышления, что не заметил, когда на платформе появилась дама с зонтиком. Дама смотрела на него до тех пор, пока он не почувствовал этот взгляд.
– Рад видеть вас, – сказал он с поклоном. – Тоже возвращаетесь в столицу?
– Нет, мужа встречаю, – ответила Татьяна. Она была в новом платье с жемчужным ожерельем вокруг шеи.
