Когда его рука оказалась в воздухе, рукав пальто отвис, и я мельком увидел начало отметины на его руке, как будто одинаковые наконечники стрел совсем недавно прожгли его плоть. Немедленно я отскочил от него, и моя рука потянулась к пистолету под курткой, но он оказался настолько проворнее, что я едва заметил, как он рванулся. Еще секунду назад между нами было некоторое расстояние, но вот оно уже исчезло. Он крепко прижался ко мне, пальцы его левой руки вонзились в мое правое предплечье, ногти прорвались сквозь ткань пальто и впились в кожу, разрывая ее до крови. Его лицо коснулось моего: нос терся о мою щеку, губы застыли в дюйме от моего рта. Капли пота стекали с его бровей и падали на мои губы. Я почувствовал их на языке и попытался сплюнуть. Но во рту капли пота словно бы затвердевали, застревали в зубах и прилипали к нёбу, как жевательная резинка, только настолько плотная, что она защелкнула мне челюсти, прикусившие кончик языка.
Его же губы раскрылись, и я увидел, что его зубы оказались с легкими зазубринами на концах.
— Я нашел тебя, — сказал он, и я почувствовал его дыхание. От него пахло сладким вином и разломанным ломтем хлеба.
Я начал куда-то падать, кувыркаясь в пространстве. Горе и стыд переполняли меня, и чувство потери, которое вечно и никогда не отступит, и отречение от всего, что я любил, — и все это навеки останется со мной. Я был весь в огне, кричал, выл, бился с огнем кулаками, но языки пламени не гасли. Все мое существо горело. Огненные потоки шли по моим венам. Это оживило мои мускулы. Я перевернулся в воздухе и углядел, далеко внизу воды большого океана мельком увидел свое горящее тело, отразившееся в них, и отражения других подле меня. Этот мир был темен, но мы принесем свет ему.
Ты найден.
И так мы упали подобно звездам, и в момент соприкосновения с поверхностью я обернул изодранные остатки обугленных черных крыльев вокруг себя, и пламя наконец погасло.
Меня тянули куда-то за воротник куртки. Я не хотел идти, с трудом удерживал глаза открытыми, и все вокруг дрейфовало между тьмой и полутьмой. Я слышал свой голос. Услышал, как много раз подряд бормочу одни и те же слова: «Прости меня. Прости меня. Прости меня».
И вот я уже почти в машине Брайтуэлла. Это большой синий «мерседес», но из него вытащили заднее сиденье, чтобы Брайтуэлл смог отодвинуть до предела кресло водителя и двигаться внутри посвободнее. В машине воняло мясом. Я попытался сопротивляться ему, но я ослаб и был сбит с толку. Мне чудилось, что я совсем опьянел и на языке оставался вкус сладкого вина. Брайтуэлл открыл багажник, весь заполненный горящей плотью. Мои глаза закрылись в последний раз.
— Чарли, — чей-то голос позвал меня по имени. — Как ты тут? Надеюсь, мы не помешаем.
Я открыл глаза.
Я по-прежнему стоял у открытой двери своего «мустанга». Брайтуэлл отошел на несколько шагов от своей машины, но еще не успел подойти ко мне. Справа от меня стоял черный «пежо», и бородатый мужчина с воротничком священника выскочил из машины и теперь неистово тряс мою руку.
— Мы так долго не виделись. Позволь тебе попенять, мы с трудом отыскали это место. Вот уж никогда не думал, что такое городское дитятко, как ты, заберется в самую глубинку. Ты помнишь Поля?
Мужчина помоложе обошел капот «пежо», стараясь не поворачиваться спиной к грузному человеку, наблюдавшему за нами, не двигаясь с места. Брайтуэлл, казалось, решал, как ему поступить, затем повернулся, забрался в свой «мерседес» и двинулся в направлении Блэк Поинта. Я попытался разглядеть номерной знак, но мой мозг был неспособен различать числа.
— Кто вы? — спросил я.
— Друзья, — ответил бородатый священник.
Я взглянул на свою правую руку. Кровь стекала по пальцам. Я закатал рукав и увидел пять глубоких колотых ран.
«Мерседес» уже скрылся из виду.
Священник протянул мне носовой платок, чтобы остановить кровь, и задумчиво произнес:
— С другой стороны, если подумать, тот был определенно недруг.
Часть четвертая
Я говорю им — нет прощения,
и все же прощение есть всегда.
Майкл Коллинз (1890-1922)
Глава 17
Мы сидели за кухонным столом. Болота приготовились к приходу большой воды, ожидая приближение прилива, который принесет с собой смерть и возрождение. Уже и воздух был совсем другой; в природе все словно настороженно замерло, как если бы все живые существа, которые зависели от болот в своем существовании, казалось, настроены на его ритмы и инстинктивно предчувствовали, что должно произойти.
Я промыл порезы на руке, хотя никак не мог точно восстановить цепь событий, которые привели к их появлению. Голова все еще слегка кружилась, это вызывало неуверенность в ногах, и я никак не мог выполоскать вкус сладкого вина изо рта. Я предложил своим гостям кофе, но они предпочли чай. Рейчел оставила немного цветочного чая. От него шел такой запах, словно вы окунули в заварку целый розовый цветок вместе с листьями.
Бородатый священник, который представился как Мартин Рейд, слегка вздрогнул, отпив глоток, но стойко выдержал испытание. Годы, которые он посвятил своему делу, явно наделили его большой внутренней силой.
— Как вы нашли меня? — поинтересовался я.
— Оказалось не слишком сложно связать вас с событиями в Бруклине, — ответил он. — Вы производите сильное впечатление везде, где появляетесь. Уже в Нью-Йорке мы узнали о вас немного больше от господина Неддо.
Связь Неддо с этими людьми была для меня неожиданностью. Надо признаться, Неддо начал вызывать у меня опасения. Я не мог отрицать, что он обладает обширным знанием в некоторых вопросах, но удовольствие, которое он находил в них, было ненормальным.
Получалось, что держаться рядом с ним — все равно, что водить компанию с еще не полностью излечившимся наркоманом, чье желание избавиться от порока оказывается не столь сильным, сколь его тяга к наркотикам.
— Я думаю, мистера Неддо нельзя назвать безупречным с моральной точки зрения, — заметил я. — Ваше общение с ним может бросить тень на вас.
— Мы все не без греха, у всех свои слабости.
— Возможно, но ванная комната в моем доме не заполнена черепами из Китая, свеженькими, прямо из-под орудия палача.
— По общему согласию, я пытаюсь не слишком глубоко вдаваться в подробности, связанные с его приобретениями, — пошел на попятную Рейд. — Однако господин Неддо — полезный источник информации, и у вас есть причина испытывать благодарность к нему. Ведь это он сообщил нам о вашем визите и о том, на какую тропу вывело вас ваше расследование. Тому джентльмену на дороге, если судить по нему, не слишком понравилось наше вмешательство в его дела. Если бы мы не появились в нужный момент, все могло бы кончиться весьма скверно для вас.
— Да, это точно, — согласился я.
