Неддо встал и исчез в лабиринте своего магазина. Он возвратился с черепом, закрепленным на грубом деревянном бруске, обернутым в синий газовый платок, украшенный изображением солнечного диска. Череп был весь выкрашен в черный цвет, кроме зубов, на которые не пожалели золотой краски. Дешевые серьги были ввернуты в кость, а макушку венчала грубовато изготовленная корона из окрашенной проволоки.
— Вот, — сказал Неддо, — типичный образ Санта-Муэрте. Как правило, это задрапированный скелет или череп, часто окруженный подношениями и свечами. Она наслаждается сексом, но, так как не имеет никакой плоти, одобряет желания других и живет опосредованно через них. Она носит яркие цветастые одежды и кольца на каждом пальце. Она предпочитает неразбавленное виски, сигареты и шоколад. Вместо гимнов в ее честь ей играют музыку мариачей. Она негласная, тайная святая. Святая Гваделупская Дева, может быть, и покровительствует этой стране, но Мексика — такое место, где люди бедны и вечно за что-то борются, они обращаются к преступлению либо по необходимости, либо по склонности характера. Но люди эти остаются глубоко религиозными, хотя, чтобы выжить, вынуждены нарушать законы, устанавливаемые церковью и государством, тем более что это государство глубоко прогнившее и коррумпированное. Санта-Муэрте позволяет мексиканцам сочетать потребности с глубокой религиозностью. Алтари Санта-Муэрте и места поклонения ей существуют в Тэпито, Тихуане, Соноре, Хуаресе — везде, где бедняки собираются вместе.
— Звучит как культ.
— Это и есть культ. Католическая церковь осудила такое обожание, приравняв его к поклонению дьяволу, и, хотя у меня самого очень много сложностей с этим достопочтенным учреждением, нетрудно заметить, что в данном случае имеется некоторое оправдание позиции католической церкви. Большая часть тех, кто молится Санта-Муэрте, всего лишь ищут защиту от зла и жестокости в собственной жизни. Но есть и такие, кто желает, чтобы она одобрила причинение зла другим. Культ этот дал мощную поросль среди самых омерзительных типов: торговцев наркотиками, похитителей людей, поставщиков детей-проституток. В начале этого года в Синалоа произошли массовые убийства, погибли больше пятидесяти человек. И почти на всех телах нашли ее изображение. На татуировках или на амулетах и кольцах.
Он пересек комнату и щеткой почистил пыль в пустых глазницах запрещенной святой.
— И это далеко не самый ужасный случай из известных, — закончил он. — Еще чаю?
Он снова наполнил мою чашку.
— Человек, который умер в квартире, держал нечто похожее в тайном алтаре в стене одной из комнат, и он взывал к Санта-Муэрте, когда напал на нас. Думаю, он — и не один, а с кем-то еще, — использовал эту квартиру для пыток и убийств. Скорее всего, череп в алтаре как раз и принадлежал той женщине, которую я искал.
— Сочувствую, — произнес Неддо, посмотрев на череп на своем собственном столе. — Если бы я знал об этом, я проявил бы больше такта и не стал бы показывать вам этот. Могу убрать его, если вам станет легче.
— Можете оставить. По крайней мере, теперь я хоть знаю, что этот алтарь означает.
— Мужчину, которого вы убили, опознали? — спросил Неддо.
— Его имя Гомеро Гарсия. У него большой «послужной список» преступлений, совершенных еще в юности, в Мексике.
Я не стал рассказывать Неддо, как заинтересовались Гарсией федералы. Информация о его смерти вызвала шквал телефонных звонков в «Девять-шесть» от мексиканцев, да еще пришел формальный запрос от мексиканского посла. Не стал рассказывать ему и о том, что департамент полиции Нью-Йорка всеми возможными способами сотрудничает сейчас с мексиканскими правоохранительными органами, предоставляя им все без исключения копии любого материала, касающегося расследования смерти Гарсии. Как правило, бывшие малолетние мексиканские преступники раньше не возбуждали такого интереса в дипломатических и правоохранительных сферах.
— Откуда он?
Мне не очень-то хотелось говорить на эту тему. Я все еще слишком мало знал о самом Неддо. Да и его нездоровая восторженность всякий раз, когда он описывал или показывал мне человеческие останки, как минимум заставляла меня испытывать чувство неловкости. Он заметил мои колебания.
— Мистер Паркер, вы можете одобрять или не одобрять мои интересы и мой способ зарабатывать себе на жизнь, но имейте в виду, что я знаю много больше обо всех интересующих вас фактах, чем кто бы то ни было другой в этом городе. У меня нюх ученого. Я могу помочь вам, но только, если вы сообщите мне, что вы уже узнали.
Похоже, выбор у меня был небольшой.
— Слишком уж мексиканцы заинтересовались этим Гарсия, учитывая его юношеский послужной список на их территории, — решился я наконец. — Они предоставили нашим полицейским некоторые сведения о нем, но явно чувствуется, что большую часть они придерживают. Родился Гарсия в Тэпи-то, но его семья покинула те места, когда он был еще младенцем.
Он начал осваивать профессию серебряных дел мастера. Очевидно, таковы были традиции в его семье. Похоже, Гарсия переплавлял краденое серебро и получал долю от продажи. Это занятие как раз и привело к его первому аресту. Он отсидел в тюрьме три года, затем освободился и снова взялся за старое.
Правда, с тех пор Гарсия никогда не привлекался к уголовной ответственности, и официально считается, что больше ничем противозаконным он не занимался.
— Где он занимался своим ремеслом, мистер Паркер? — Неддо наклонился вперед в кресле, и в его голосе слышался новый настоятельный интерес. — Где он обосновался?
— В Хуаресе, — ответил я. — Он жил в Хуаресе.
— Женщины, — протяжно и с пониманием вздохнул Неддо. — Та, которую вы искали, не была первой. Думаю, Гомеро Гарсия был профессиональным убийцей и специализировался на женщинах.
* * *
В «Лучшем отдыхе у Гарри» явно не было наплыва постояльцев, когда «меркурий», теперь значительно запылившийся, вполз на автостоянку.
Где-то в темноте виднелись большие фуры, но никто не сидел в столовой, и всякому одинокому водителю грузовика, ищущему услады от женщины, предоставился широкий выбор, если он приехал пораньше вечером. Впрочем, излишнее внимание полиции после убийств в «Глазке» несколько поубавило даже количество женщин. Кантину уже заперли на ночь, и только две женщины теперь оставались там, полусонно сутулясь у бара, в надежде заполучить парня, который все не уходил, покуривая сигарету с марихуаной и потягивая остатки спиртного. Лампочки на гирлянде у барной стойки едва освещали их лица.
Эд складывал ящики из-под пива в подсобке, когда из темноты появился Луис.
— Это ты владелец? — спросил он.
— Да, — ответил Эд. — Что-нибудь ищете?
— Кого-нибудь, — поправил его Луис. — Чьи здесь женщины? Кто о них заботится?
— Женщины здесь сами заботятся о себе, — ответил Эд и улыбнулся собственному остроумию, затем отвернулся, собираясь снова заняться ящиками. Этим типом займутся его люди, надо только сказать им о его появлении.
