— Лучше, если ты пообщаешься с парнем после того, как мы вывезем его из округа. Завтра под вечер мы заберем его из Ричлендской окружной тюрьмы и посадим в другую машину, уже у округа Кэмпбелл, чтобы никого не интересовало, куда мы его повезем. Оттуда я доставлю его в Чарльстон, в безопасный дом.
— Кто второй шофер?
— Сын старика, который будет его опекать. Парень нормальный, знает, что делает.
— А почему не припрятать его поближе к Колумбии?
— В Чарльстоне ему будет лучше, поверь на слово. Он поживет в восточной части, там преимущественно черные. Стоит кому-то нагрянуть с вопросами, и мы об этом узнаем заранее, так что при необходимости вовремя перепрячем его. При любом раскладе это временные меры. Возможно, нам придется пристроить его понадежнее — под частную охрану или что-нибудь в этом роде. Там посмотрим.
— Так в чем его история? — спросил я.
Эллиот покачал головой и потер испачканными в саже пальцами глаза.
— История в том, что у них с Мариэн Ларусс кое-что было.
— Любовная связь?
— Так, от случая к случаю. Атис считает, она использовала его, чтобы досадить своему братцу и папаше, ну а он и рад стараться. — Эллиот цокнул языком. — Надо сказать, Чарли, что клиент у меня не агнец небесный. Ты понимаешь, о чем я: сто кило живого, обуреваемого страстями веса, где с одного конца рот, с другого жопа, причем иногда я с большим трудом их отличаю. По его словам, в ту ночь, когда Мариэн не стало, они трахались у его «понтиака». Затем они разругались, и она сбежала куда-то за деревья. Он пошел искать; подумал уже, что она заблудилась в лесу, и вдруг нашел ее с головой, разбитой всмятку.
— Каким-то оружием?
— Что под руку попало: камнем весом килограмма три. Полиция арестовала Атиса с окровавленными руками и одеждой, нашла совпадающие частицы камня и пыли. Он признает, что касался головы и тела Мариэн, когда ее нашел и откатил камень от ее черепа. На лице у него тоже были брызги крови, но несопоставимые с тем, как хлещет кровь, когда бьешь кого-нибудь камнем. Следов спермы в Мариэн найдено не было, хотя обнаружена смазка от презерватива «Троян», совпадающая с теми, что были оказались у Атиса в портмоне. Секс, похоже, был добровольный, но достаточно искусный обвинитель все же исхитрится поставить вопрос об изнасиловании. Скажем, пара возбудилась, затем партнерша попыталась коитус прервать, а партнеру это не понравилось. Не думаю, что версия прочная, но они постараются максимально ее раздуть.
— Ты думаешь, этого достаточно, чтобы вызвать сомнения у присяжных?
— А почему бы и нет. Я сейчас ищу специалиста, который может дать разъяснения по образцам крови. Обвинение, вероятно, будет искать такого, кто бы сказал прямо противоположное. Ведь это чернокожий, обвиняемый в убийстве белой девушки из клана самого Ларусса. Прокурор что есть сил надавит на присяжных — небогатых и немолодых белых людей, для которых Джонс предстанет эдаким черным исчадием. Лучшее, на что можно рассчитывать, это как-то умерить их пыл, но…
Я ждал. Ох уж это вездесущее «но». Ну хоть бы раз обошлось без него.
— За всем этим есть одна местная история. Можно сказать, наихудшая из местных историй.
Он взялся листать папки, кипой лежащие на письменном столе. Там были полицейские протоколы, показания свидетелей, выдержки из допросов Атиса Джонса; даже фотографии с места происшествия. Но видел я и ксерокопированные страницы из исторических хроник, из книг по истории рабовладения и рисоводству, а также вырезки из старых газет.
— Перед нами, — произнес наконец Эллиот, — типичный случай кровной вражды.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Синие папки содержали показания свидетелей и прочие материалы, собранные полицией по следам смерти Мариэн Ларусс. Папки на историческую тему были зелеными. Рядом лежала тоненькая папка белого цвета. Бегло взглянув на хранящиеся внутри фотографии, я закрыл ее. Потому что еще не был готов изучать результаты судмедэкспертизы.
У себя в штате Мэн я и сам одно время подвизался защитником, так что имел довольно детальное представление о том, что мне предстоит. Разумеется, главным фигурантом дела будет Атис Джонс, по крайней мере на первых порах. Нередко обвиняемые рассказывают следователю то, о чем не говорят даже своему адвокату — иногда по чистой забывчивости или по причине стресса, связанного с задержанием, а иногда из-за того, что следователю они доверяют больше, чем адвокату, особенно если это наспех назначенный общественный защитник, у которого и без того хлопот полон рот. Общее правило таково: всякая дополнительная информация передается адвокату, неважно, идет оно делу на пользу или ставит его успех под сомнение.
Эллиот в попытке создать благоприятный имидж своего клиента уже получил кое-какие свидетельства и рекомендации от тех, кто знал Джонса, включая его школьных учителей и бывших работодателей. Тем самым он частично избавил меня от пустой работы.
Прежде всего надо пройтись по допросным протоколам Джонса, что составит основу обвинений против него; быть может, удастся выявить допущенные им ошибки или найти свидетелей, не попавших в поле зрения следствия. Полицейские протоколы помогут и в проверке показаний, поскольку обычно они содержат адреса и телефоны опрошенных лиц. После этого начнется работа ногами.
Придется заново разыскать уйму свидетелей, так как первоначальные полицейские протоколы редко отличаются глубиной. Копы предпочитают детальные расспросы оставлять дознавателям со стороны обвинения или старшему следователю. Придется также добывать подписанные показания. А между прочим, не секрет, что одно дело — расспросить свидетеля (на это он еще пойдет), и совсем иное — добиться от него подписи под протоколом. Вдобавок вероятно, что дознаватели со стороны обвинения с ними уже переговорили, а у этих лисиц есть привычка эдак тайком, доверительно внушать свидетелю, что с дознавателем со стороны защиты общаться не следует.
В общем, куда ни глянь, одни препятствия, и максимум, что удастся сделать до возвращения в Мэн, это, пожалуй, лишь поскрести верхушку дела.
Я подтянул к себе папку зеленого цвета и открыл. Кое-что из материалов датировалось аж восемнадцатым (!) веком, фактически это были самые ранние упоминания о Чарльстоне. Из газетных вырезок старейшая была за 1981 год.
— Где-то здесь, возможно, кроется частичный ответ на то, почему погибла Мариэн Ларусс и почему за ее убийство собираются привлечь Атиса Джонса, — сказал Эллиот. — Эти двое несли на себе некое бремя, зная о том или нет. Вот что разрушило их жизнь.
За разговором он шарил по ящичкам кухонного гарнитура, а к столу возвратился со сжатым правым кулаком.
— На самом деле, — тихо произнес Эллиот, — вот почему мы сейчас сидим здесь.
И из кулака на столешницу желтоватым дождиком посыпались рисовые зерна.
«Эмми Джонс (возраст 98 лет; интервью Генри Колдера, Ред-Бэнк, шт. Юж. Каролина, из книги „Эпоха рабства: Интервью с бывшими рабами из Северной и Южной Каролины, ред. Джуди и Нэнси Букингем“. („Новая эра“, 1989 г.)
