– Не знаешь ты меня. То есть мало знаешь об этом деле. Тут
не один грабеж, тут еще и месть! – И злобный огонь вспыхнул в его глазах. – Мне
понадобится твоя помощь. А как покончим с этим, тогда в Техас. Ступай домой к
своей Нэнси и ребятам и дожидайся, пока я тебя извещу.
– Ладно, как хочешь. А что нам с этим делать – опять зароем,
что ли?
– Да. (Полный восторг наверху.) Нет, клянусь великим
Сахемом
[10]!
(Глубокое уныние наверху.) Я чуть было не забыл. На мотыге была
свежая земля! (Мальчики чуть не умерли от страха.) Откуда взялись эта мотыга с
лопатой? Откуда на них свежая земля? Кто их принес и куда делись эти люди?
Слышал ты кого-нибудь? Видел кого-нибудь? Это как же – зарыть деньги опять,
чтоб они пришли и увидели вскопанную землю? Ну уж нет – ни за что. Отнесем-ка
их в мою берлогу.
– Вот это верно! Как это я раньше не подумал! По-твоему, в
номер первый?
– Нет. В номер второй – под крестом. А первый не годится –
слишком людно.
– Ну, хорошо. Скоро стемнеет, пора и отправляться.
Индеец Джо поднялся на ноги и стал красться от окна к окну,
осторожно выглядывая наружу. Потом сказал:
– Кто бы это мог принести сюда мотыгу с лопатой? Как
по-твоему, может, они еще наверху?
Том и Гек чуть не умерли от страха. Индеец Джо схватился за
нож, постоял минутку в нерешимости, потом двинулся к лестнице. Мальчики
вспомнили про чулан, но не в силах были пошевельнуться. Заскрипели ступеньки.
Положение было такое отчаянное, что мальчики мигом очнулись от столбняка, но
только хотели броситься в чулан, как затрещало гнилое дерево и индеец Джо
вместе с подломившейся лестницей рухнул вниз. Он поднялся с земли, ругаясь на
чем свет стоит, а его спутник заметил:
– Ну чего ты туда полез? Если тут есть кто-нибудь и сидит
там наверху, то и пусть сидит, – нам-то что? Коли им хочется, пускай прыгают
вниз и ломают ноги, какое нам дело? Через четверть часа стемнеет, тогда пускай
догоняют нас, если угодно. На здоровье! По-моему, тот, кто принес сюда эти
лопаты, должно быть, увидел нас и принял за нечистых духов или призраков. Надо
полагать, и сейчас еще бежит без оглядки.
Индеец поворчал немного, потом согласился с приятелем, что
надо пользоваться временем, пока еще не совсем стемнело, и собираться в путь.
Довольно скоро они потихоньку выбрались из дома среди густеющих сумерек и
потащили к реке свой драгоценный сундук.
Том с Геком поднялись на ноги едва живые, зато вздохнули с
облегчением и стали смотреть им вслед сквозь щели в бревенчатых стенах. Бежать
за ними? Ну нет! Мальчики были довольны уже и тем, что слезли вниз, не сломав
себе шеи. Они пошли обратно в город по другой дороге, через гору. Разговаривали
они мало, потому что всю дорогу были заняты тем, что ругали сами себя – ругали
за неудачную мысль отнести туда мотыгу с лопатой. Если бы не это, индеец Джо не
почуял бы ничего неладного, спрятал бы серебро вместе с золотом и оставил бы
здесь, пока не «отомстит», а потом оказалось бы, к его сожалению, что деньги
пропали. Надо бы хуже, да некуда! И зачем только им вздумалось тащить сюда
лопаты!
Они решили не спускать глаз с испанца, когда он появится в
городе, ища случая «отомстить», и проследить за ним до «номера второго», где бы
это ни было. Вдруг у Тома мелькнула страшная мысль:
– Отомстить? А что, если это он про нас, Гек?
– Ох, молчи! – сказал Гек, чуть не падая от страха.
Они разговаривали об этом до самого города и решили, что
индеец, может быть, имел в виду и кого-нибудь другого, – может быть, одного
только Тома, потому что только он один давал показания на суде.
Для Тома было очень и очень слабым утешением, что опасность
грозит ему одному. «В компании все-таки было бы легче», – думал он.
Глава 27
События этого дня продолжали мучить Тома и во сне. Четыре
раза он протягивал руки к сокровищу, и четыре раза оно превращалось в ничто,
уплывая из рук; сон бежал от его глаз, и вместе с явью к нему возвращалось
сознание горькой действительности и беды. Ранним утром, лежа в постели и
припоминая подробности вчерашнего приключения, он с удивлением заметил, что все
они как-то отошли от него и заволоклись туманом, – словно все это было где-то в
другом мире и очень давно. Тогда ему пришло в голову, что, может быть, и самое
приключение только приснилось ему! В пользу этого был один очень убедительный
довод, а именно, что такой кучи серебра и золота, какую он вчера видел наяву,
просто быть не могло. До сих пор он никогда не видел даже пятидесяти долларов
сразу и, так же как и другие мальчики его лет и небольших достатков, полагал,
что все разговоры насчет «сотен» и «тысяч» – это только так, для красного
словца, а на самом деле таких денег не бывает. Он никогда не думал, что у
кого-нибудь в кармане может найтись такое богатство, как сотня долларов
наличными. Если бы спросить его, как он представляет себе клад, то оказалось
бы, что для него это горсть настоящих серебряных монеток и целая гора
волшебных, блестящих, не дающихся в руки долларов. Однако подробности
приключения выступали тем яснее и резче, чем больше он о них думал, и скоро он
начал склоняться к мысли, что в конце концов, пожалуй, это был и не сон. Надо
было как-нибудь выйти из тупика. Он наскоро позавтракал, а потом пошел
разыскивать Гека.
Гек сидел на борту большой плоскодонки, равнодушно болтал
ногами в воде, и вид у него был мрачный. Том решил, что надо дать Геку первому
заговорить насчет вчерашнего. Если же он не заговорит, значит, все это только
приснилось Тому.
– Здравствуй, Гек!
– Здравствуй.
Минута молчания.
– Том, если бы мы оставили эту чертову лопату под сухим
деревом, денежки были бы наши. Вот не повезло!
– Так это не во сне, значит. А мне даже хотелось бы, чтобы
это был сон. Право, хотелось бы, Гек!
– Какой еще сон?
– Да вот, все вчерашнее. Я начал уж думать, что это был сон.
– Сон! Если бы лестница не подломилась, узнал бы ты, какой
это сон. Я тоже всю ночь видел сны – и все этот кривоглазый испанский дьявол за
мной гонялся, чтоб ему провалиться!
– Нет, зачем ему проваливаться! А вот найти бы его!
Выследить, где деньги.
– Том, никогда нам его не найти. Это только раз в жизни
бывает, чтобы человеку сами давались в руки такие деньги, и то мы их упустили.
Я-то, должно быть, и на ногах не устою, если опять его увижу.
