Вернулся к машине и внимательно поглядел назад, в направлении «могилы», ничего не бросалось в глаза. Окурок единственной выкуренной сигареты разорвал и развеял по ветру. Какие еще следы он мог оставить? Примятая трава? Но тут понадобился бы этакий супер Шерлок Холмс, чтобы увидеть это после первого же самого слабого дождя, и уж совершенно гениальная интуиция могла связать примятую траву с Сиднеем Бартлеби. Да, это был ковер, и Эббот, возможно, запомнил, что продал ковер ему; да и друзья могли узнать ковер, но ведь, в конце концов, внутри ковра не было ничего. И Сидней завел мотор. Яркие пятнистые тени от листвы раскрасили дорогу. День обещал быть ясным.
X
Воскресенье прошло спокойно. Сидней начал перечитывать «Стратегов», но не испытал при этом особого оптимизма. В последнем варианте первая часть логически подводила ко второй, и это, по крайней мере, доказывало наличие интриги и обещало развязку.
В понедельник, в шесть часов вечера, миссис Лилибэнкс принесла Сиднею крыжовника. Сидней пригласил ее в дом.
– Он стоит три шиллинга шесть пенсов килограмм, я же не могу съесть больше, чем полкило, – сказала она – может быть, вы сделаете себе мармелад со сливками или это для вас слишком сложно?
– Я люблю, но никогда не делал сам, – ответил Сидней. – Этим всегда занималась Алисия.
– Если хотите, я могу приготовить для вас, мне ведь все равно делать себе. Мне не трудно, нужно только обрезать хвостики и протереть ягоды через сито, – она улыбнулась. – Вы можете зайти за своим мармеладом сегодня в половине восьмого. Так будет быстрее, чем если я сама принесу его вам.
Сидней был тронут такой деликатностью.
– Я вовсе не потеряю времени, – сказал он. – У меня его больше чем достаточно.
– Алисия сказала, что вы рассчитывали побольше поработать в эти дни. Поэтому я и не хотела вас отвлекать. В противном случае я просто пригласила бы вас к себе вчера на обед.
– Спасибо, – смущенно произнес Сидней (Он чувствовал себя не вполне в своей тарелке после чтения «Стратегов».)
Миссис Лилибэнкс оправила свой жакет и взяла миску с крыжовником.
– Как вам нравится ваша холостая жизнь? – спросила она, направляясь к двери.
– Может, вы немного посидите?
Он только сейчас сообразил, что забыл предложить гостье сесть.
– Нет, спасибо, я пойду. Алисия сказала, что поедет к матери, в Кент.
– Да.
– Вы не дадите мне ее адрес? Я хочу написать ей.
– Конечно, одну минуту.
Сидней пошел в гостиную за карандашом, который лежал у телефона.
– Глупо, что я сама ее об этом не спросила, – сказала миссис Лилибэнкс, идя следом за Сиднеем. – О, я вижу у вас новый ковер! Очень красивый.
– Да, – ответил Сидней, переписывая адрес. (Он почувствовал, как сердце его подпрыгнуло, словно он и в самом деле был преступником.) – Вот. Миссис Хартли Снизам, Поукс Корнер, Рейберн, Кент.
– Снизам, – прочитала миссис Лилибэнкс.
– Да, – улыбнулся Сидней. – Раньше я любил подшучивать над этой фамилией, пока не услышал другие, еще более смешные.
Миссис Лилибэнкс рассмеялась, полное ее тело затряслось.
– Лилибэнкс – тоже в своем роде неплохая фамилия. Особенно для могильного памятника, а? Моего мужа в детстве часто дразнили из-за фамилии. Он мне сам рассказывал. Представляете, в школе его звали «могильщиком».
Сидней заметил, как улыбка постепенно сходит с ее губ, видимо, она заметила, что ее собеседник больше не улыбается. Он представлял себе могилу Алисии, поросшую лилиями, и почувствовал, что бледнеет.
– Хм, забавно. Очень забавная фамилия.
– Я, пожалуй, пойду, не буду вас больше отвлекать. Не забудьте забрать мармелад до восьми часов.
Миссис Лилибэнкс вышла из кухни и направилась к двери.
Через несколько дней позвонила из Лондона Инес и сообщила, что она, Карпи и еще несколько их друзей собираются приехать к ним на пикник.
– Конечно, приезжайте, только Алисии не будет.
– Ах, как жаль! На днях я встретила Алекса и Хитти, и они сказали, что Алисия уже вернулась домой.
– Да, но потом уехала снова. Она, кажется, хотела навестить свою мать.
– Ясно. Вам будет удобно, если мы все же приедем? Мы привезем все необходимое для пикника.
– Конечно, приезжайте, – ответил Сидней. – Я позабочусь о выпивке.
– Не стоит, вина и так будет достаточно.
Сидней вспомнил, что Инес и Карпи подавали гостям только вино.
– Не беспокойтесь.
– Ой, пока не забыла, у вас есть под рукой номер телефона Алисии?
Сидней продиктовал ей номер.
Сидней решил пригласить и миссис Лилибэнкс. Старая дама приняла приглашение.
Инес и Карпи приехали со своими малышками на голубом «фольксвагене», за рулем сидел кудрявый молодой человек в драном свитере. Его звали Регги Мэллиган. Сидней узнал, что он работает в театре. Настоящим хозяином машины оказался другой мужчина, постарше и лучше одетый, он просто отдал руль своему приятелю. Погода в этот день стояла хорошая, и они устроились прямо на траве за домом, подстелив пледы.
Инес и Карпи почти все время приходилось сдерживать своих малышей, которые подбирались к тарелкам с сандвичами и пирогами. Сидней показал гостям дом, делал он это с удовольствием, как будто водил их по собственному родовому замку. Не беда, что кровати были куплены по случаю, матрацы остались от других кроватей, полки и комоды пережили ремонт, а диван в гостиной был продавлен. Вряд ли все это было хуже, чем условия, в которых жили Мэллиган и его старший приятель, а потому Сидней чувствовал себя раскованно, и настроение у него было приподнятое. Он остался доволен и тем впечатлением, которое произвела на всех творческая рабочая обстановка, царившая в его кабинете: стопки бумаги, машинка со вставленным листом, отточенные карандаши.
– Сейчас я работаю над романом, который начал уже давно… – ответил он на вопрос Василия (так звали хозяина машины). – А кроме того, мы с Алексом готовим еще несколько сценариев для телевидения.
Во время обеда, когда Сиднею казалось, что все идет прекрасно, и он с удовольствием потягивал мартини, Инес вдруг сказала:
– Знаешь, Сидней, вчера вечером я звонила Алисии, но ее мать сказала, что ее там нет и что она не знает, где находится ее дочь. Не мешало бы вам выяснить, чем занимается ваша жена.
И она улыбнулась, обнажая свои ослепительно белые зубы, и все остальные тоже заулыбались.
– Странно, – произнес Сидней, – может быть, она вернулась в Брайтон. Хотя сама мне говорила, что едет к матери. Я не хотел быть нескромным.
