— Это нам ещё предстоит выяснить, Рамон, — проговорил Саусас. — Сеньор Шибельхут утверждает, что он пришел сюда и влез в квартиру через фрамугу над дверью, потому что у него не было ключа…
— Но ведь у него есть ключ! — перебил Рамон, безуспешно пытаясь вырваться из рук полицейских.
— Я оставил его дома. Так что с собой его у меня не было. Я увидел свет в окне… я звал, окликал её, но она не отзывалась.
— Обыщите его. Посмотрим, нет ли у него ключа, — велел Саусас одному из детективов.
Теодор покорно выложил на стол все содержимое своих карманов бумажник, связка ключей с двумя ключами от машины и ещё двумя от дома плюс маленький ключик от почтового ящика, сигареты, зажигалка, мелочь, пуговица, оторвавшаяся от плаща — а в довершение ко всему детектив ещё и самолично проверил каждый его карман. Кроме того, были проверены ключи со связки — не подойдет ли какой-нибудь из них к замку на входной двери.
Когда с этой процедурой было покончено, Саусас снова обратился к Рамону.
— А у вас при себе есть ключ от её двери?
Рамон кивнул и достал из кармана брюк колечко, на которое было нанизано три или четыре ключа.
— Какой из них ее? — спросил Саусас, и после того как Рамон выделил один из ключей и передал ему связку, открыл дверь и попробовал закрыть её при помощи ключа. Ключ подошел. — Рамон, уходя вы закрывали дверь на ключ?
— Ну разумеется, нет. Она же была дома.
— А вы слышали, как она закрывает дверь за вами?
— Нет. Ничего такого я не припоминаю.
— А обычно у неё была привычка держать дверь запертой?
Этот вопрос поставил Рамона в тупик, и Теодор знал, что однозначно ответить на него было попросту невозможно. Дело в том, что Лелия была женщиной настроения, которой были чужды привычки подобного рода. Она вполне могла собственноручно закрыть дверь за ушедшим гостем, а могла и не делать этого.
— Ключи сеньориты, — неожиданно встрепенулся Саусас. — Энрике, постарайся их найти, — продолжал он, обращаясь к стоявшему в дверях детективу.
Детектив снова удалился в спальню, и Саусас последовал за ним.
Теодор заглянул в стоявшую на книжной полке расписанную глиняную миску, куда Лелия часто бросала свои ключи. Миска была пуста.
Ключи так и не были найдены. Детективы искали их даже на кухне. Но ни в дамской сумочке, ни в карманах ни одного из плащей, ни в одном из ящиков комода ключей так и не оказалось. У Теодора и Рамона спросили, где убитая обычно держала свои ключи, и оба не сговариваясь указали на глиняную миску на книжной полке.
— Вообще-то, в этом смысле она была не очень аккуратной, — сказал Теодор, — но если они все ещё здесь, то рано или поздно мы их обязательно найдем. — Про себя же он размышлял о том, зачем Рамону могли понадобиться её ключи. Хотя возможно, их взял кто-то другой, и у этого кого-то теперь был доступ к этой квартире.
— Рамон, зачем вы забрали ключи? — резко спросил Саусас.
— Я их не брал.
— Что вы с ними сделали?
Рамон выдержал его пристальный взгляд, после чего с невозмутимым видом закурил одну из своих миниатюрных сигареток.
Саусас с задумчивым видом расхаживал по комнате.
— Возможно, они все ещё находят здесь… а может быть, и нет. — Он пожал плечами. — Похоже, версия о том, что преступник скрылся через окно, по водосточной трубе, летит ко всем чертям. Убийца мог преспокойненько выйти через дверь и запереть за собой дверь снаружи. Рамон, нам придется провести обыск в вашей квартире, но с этим можно подождать. А теперь… — Он замолчал, чтобы прикурить очередную сигарету, и глубоко затянулся дымом, не сводя при этом пристального взгляда с Рамона. — Скажите, Рамон, вы считаете сеньора Шибельхута своим близким другом?
На этот вопрос Рамон отвечать отказался.
— Как долго вы знакомы с сеньором Шибельхутом?
— Три года, — подсказал Теодор.
— А как долго вы были знакомы с Лелией?
— Почти четыре года, — ответил за Рамона Теодор.
— Ага! — встрепенулся Саусас. — Значит, Рамон первым нашел её.
— Да, — подтвердил Теодор. — Но вскоре мы стали дружить все вместе.
— Как мило. И несмотря на то, что вы оба были её любовниками, между вами не возникало никаких разногласий? — уточнил Саусас.
— Нет, — ответил Теодор.
— Рамон, это правда?
— Рамон, скажи ему. Ведь так оно и было на самом деле, — сказал Теодор, когда Рамон снова промолчал.
— Сеньор Шибельхут, не мешайте. Пусть он сам отвечает за себя.
Рамон же, казалось, вдруг стал совершенно спокоен. Полицейские ослабили хватку и отпустили его.
— Рамон, где вы с ней познакомились?
— Я встретил её в соборе, — сказал Рамон.
Полицейские и детективы внезапно рассмеялись.
— Так, в соборе, значит. И вы заговорили с ней? Почему?
Рамон опустился в кресло и закрыл лицо руками.
— Я с ней заговорил, — глухо пробормотал он.
— И что, вы тут же стали её любовником?
— Да, — ответил Рамон, хотя Теодор знал, что это было не так. Они были знакомы уже несколько месяцев, прежде, чем Рамон стал её любовником.
— Рамон, вы давали ей деньги? Ну, за то, что спали с ней?
— Нет, — сердито буркнул Рамон, не убирая ладоней от лица.
— Тогда, сеньор Шибельхут, вопрос к вам. А вы давали ей деньги? — спросил Саусас.
— Я дарил ей подарки. Много подарков. Но денег никогда не давал.
— А каким образом вы с ней познакомились?
— Я познакомился с ней… совершенно случайно. В один из воскресных дней, в парке Чапультепек. — Он хорошо помнил, как это было. Вот Лелия сидит на каменной скамье в тени раскидистых деревьев. Она делает зарисовки, то и дело сосредоточенно поглядывая перед собой, и на губах её играет улыбка, которая могла быть с равным успехом обращена и к лихому всаднику на горячем коне, и крестьянину в сандалиях, и бродячей собаке. Теодор тогда ещё сказал: «Сегодня замечательная погода. Как раз для набросков.» Самая банальная фраза, обыкновенный повод для знакомства, и тем не менее он бережно сохранил в памяти каждую фразу.
— А потом? — допытывался Саусас.
— А потом я познакомился с ней поближе, — ответил Теодоре.
И снова дурацкие ухмылки и смешки.
Раздался стук в дверь.
— Сеньор Шибельхут, а вы не предлагали ей выйти за вас замуж?
— Нет.
— Он не верит в брак, — вставил свое слово Рамон.
— Рамон, а вы когда-либо просили её выйти замуж за вас? — спросил у него Саусас.
