Том услышал удар дверного молотка. У двери были и молоток, и звонок, но Том не делал выводы о людях, которые выбирают то или другое.
— Мне уйти? — спросил Эд.
— Налей себе выпить. Делай что хочешь. Ты мой гость.
Эд направился к бару в дальнем углу комнаты.
Том открыл дверь и приветствовал двух полицейских, которых, как ему показалось, он раньше не видел. Они, козырнув, назвали свои имена, и Том пригласил их войти.
Они оба предпочли дивану стулья.
Показался Эд, и Том, все еще стоя, представил его как Эда Банбери, старинного друга из Лондона, который приехал к нему погостить на неделю. Затем Эд взял напиток и ушел на террасу.
Полицейские, оба примерно одного возраста, видимо, были и одного звания. Во всяком случае говорили они оба. Дело в том, что миссис Томас Мёрчисон позвонила в дом Притчардов из Нью-Йорка и хотела поговорить с мистером Притчардом или его женой, и полицейские сказали ей, что случилось. Миссис Мёрчисон — знакомо ли мсье Рипли это имя?
— Думаю, да, — серьезно ответил Том. — Она заходила в этот дом примерно на час. Это было несколько лет назад, после исчезновения ее мужа.
— Точно! Именно это она нам и сказала, мсье Рипли! Так вот... — продолжил полицейский по-французски с серьезным видом и уверенно, — мадам Мёрчисон информировала нас, что она услышала вчера, в пятницу, от...
— В четверг, — поправил второй полицейский.
— Возможно... это был первый телефонный звонок, да. Дэвид Притчард сообщил ей, что нашел... кости, да, ее мужа. И что он, Притчард, собирается поговорить с вами об этом. Показать вам эти кости.
Том нахмурился.
— Показать мне? Не понимаю.
— Доставить их, — сказал второй полицейский своему напарнику.
— Вот именно, доставить.
Том вздохнул.
— Мистер Притчард ничего мне об этом не говорил, уверяю вас. Мадам Мёрчисон сказала" что он звонил мне? Никакого звонка не было.
— Он собирался доставить их, не так ли, Филипп? — спросил второй полицейский.
— Да, но в пятницу, сказала мадам Мёрчисон. Вчера утром, — ответил напарник.
Они оба сидели, положив кепи на колени.
Том покачал головой.
— Никто ничего сюда не приносил.
— Вы знали мсье Притчарда, мсье?
— Он сам подошел ко мне здесь, в bar-tabac, и представился. Я однажды заходил к нему домой на стаканчик вина. Несколько недель назад. Они пригласили меня с женой. Я пришел один. Они никогда не были у меня в доме.
Более высокий, светловолосый полицейский откашлялся и сказал второму:
— Фотографии.
— Ah, oui. Мы нашли в доме Притчарда две фотографии вашего дома, мсье Рипли, сделанные с дороги.
— Неужели? Моего дома?
— Да, будем говорить откровенно. Эти фотографии стояли на каминной полке в доме Притчарда.
Том посмотрел на два снимка в руке полицейского.
— Очень странно. Мой дом не продается. — Том улыбнулся. — Кстати... Да! Я вспомнил, как видел однажды Притчарда на дороге рядом с моим домом. Несколько недель назад. Экономка обратила мое внимание на то, что кто-то делает снимки моего дома маленьким... таким обычным фотоаппаратом.
— И вы узнали мсье Притчарда?
— О да. Мне не понравилось то, что он фотографирует, но я предпочел не обращать на это внимания. Моя жена тоже его видела — и подруга жены, которая тогда была у нас в гостях. — Том нахмурился, вспоминая. — Я, помню, увидел мадам Притчард, она подъехала в машине... и через несколько минут они с мужем уехали. Странно.
В это время в комнату вошла мадам Аннет, и Том переключил внимание на нее. Она хотела узнать, не желают ли джентльмены чего-нибудь? Том знал, что она собиралась уже накрывать на стол.
— По стаканчику вина, мсье? — обратился Том к полицейским. — Аперитив?
Те вежливо отказались, то ли потому, что были на службе, то ли посчитали, что не время.
— Пока не накрывайте, мадам, — сказал Том. — Да, мадам Аннет, мне случайно не звонили в четверг... или в пятницу? — Том вопросительно взглянул на полицейских, и один из них кивнул. — От мсье Притчарда? О том, чтобы что-то доставить в дом? — Том спрашивал с неподдельным интересом, внезапно подумав, что будет, если Притчард действительно говорил с мадам Аннет о доставке, и она могла забыть (что весьма маловероятно) предупредить об этом Тома.
— Non, мсье Том. — Она покачала головой.
— Естественно, моя экономка знает о трагедии Притчардов, — пояснил Том офицерам.
Те пошептались. Конечно, новости так быстро распространяются!
— Вы можете спросить мадам Аннет, было ли сюда что-нибудь доставлено, — предложил Том.
Один из офицеров так и сделал, и мадам Аннет ответила отрицательно, снова покачав головой.
— Никаких пакетов, мсье, — уверенно ответила мадам Аннет.
— Это... — Том подбирал нужные слова, — ...это также касается мсье Мёрчисона, мадам Аннет. Помните, того джентльмена, который исчез в аэропорту Орли? Американца, который приходил сюда вечером несколько лет назад?
— Ah, oui. Высокий такой мужчина, — сказала мадам Аннет довольно равнодушно.
— Да. Мы говорили о картинах. Две мои картины Дерватта... — Том жестом указал полицейским на стены. — У мсье Мёрчисона тоже была картина Дерватта, которую украли в Орли. Я привез его в Орли на следующий день — около полудня, как мне помнится. Помните, мадам?
Том говорил небрежно, без ударений, и мадам Аннет, к счастью, ответила в том же тоне.
— Да, мсье Том. Я помню, как вы помогали ему уложить вещи в машину.
Это очень кстати, подумал Том, хотя он никогда не слышал от нее, что она помнит, как мистер Мёрчисон выходил из дома и садился в машину.
По лестнице спустилась Элоиза. Том встал, а за ним и офицеры.
— Моя жена, — сказал Том. — Мадам Элоиза...
Полицейские снова представились.
— Мы говорим о доме Притчардов, — пояснил Том Элоизе. — Что-нибудь выпьешь, дорогая?
— Нет, спасибо. Я подожду. — Элоиза оглянулась, будто хотела уйти в сад.
Мадам Аннет вернулась в кухню.
— Мадам Рипли, может быть, вы видели какие-нибудь свертки — вот такой длины, — доставленные... оставленные где-нибудь на вашей земле? — Офицер показал руками, какой длины должен быть сверток.
Элоиза с удивлением посмотрела на него.
— От флориста?
Полицейские вынужденно улыбнулись.
— Нет, мадам. Брезент, обвязанный веревкой. В прошлый четверг... или пятницу.
Том предоставил Элоизе самой объяснять, что она только что приехала из Парижа. Она провела ночь с пятницы на субботу в столице, а в четверг она была в Танжере.
