Выяснить это, во-первых, можно у почтальонши Клавы, во-вторых, у соседей, а в-третьих…
Пожалуй, «в-третьих» подойдет лучше всего, никого и ждать не надо.
Кирилл решительно подошел к двери подъезда, нагнулся, внимательно осмотрел кнопки кодового замка. Три из них (с цифрами 9,5,4) были стерты куда больше, чем остальные. Он нажал на них одновременно, и замок незамедлительно щелкнул в ответ.
Кирилл потянул открывшуюся дверь и вошел в подъезд.
Там он сразу же направился к почтовым ящикам. Вот он — 153. В прорезях видно — что-то там лежит. Стало быть, почту гражданину Меркуну уже принесли. Что ж, это очень хорошо.
А вот то, что отверстие в ящике слишком узкое — такое, что пальцам не пролезть и ничего оттуда не выудить, — это уже плохо.
Кирилл попытался снова, но только пальцы ободрал об острый край. Чертыхаясь, вынул из кармана связку ключей, попробовал открыть ящик своим почтовым ключиком. Опять не вышло — замок не поддавался. Другие ключи и подавно не подошли.
Ну что ж, ничего не поделаешь!
Кирилл, волнуясь, покрепче ухватился за жестяную дверцу и что есть силы потянул на себя. Дверца чуть изогнулась и медленно поддалась. Он передохнул долю секунды и потянул снова, еще сильней. На этот раз дверца прогнулась как следует. Показался обнажившийся язычок замка.
Кирилл, одной рукой оттягивая прогнувшуюся дверцу, другой дотянулся до язычка и пальцем без труда отвел его в сторону. Ящик открылся.
В нем обнаружились газета «Московский комсомолец», какие-то рекламные листки. Никаких писем с инициалами владельца ящика не было.
Кирилл разочарованно сунул почту обратно и вдруг в последний момент среди дурацкой рекламы почти случайно разглядел какую-то квитанцию. Это оказался счет за телефонные услуги, выписанный на имя Меркуна Р. К.
Никаких сомнений больше не оставалось!
Роберт Константинович Меркун, педерастичный братец незабвенной Эльвиры, — вот кто угрожал их с Дашей благополучию.
Кирилл даже пришел в отличное расположение духа в связи с этим внезапным открытием. Постарался восстановить ущерб, нанесенный дверце почтового ящика, принадлежащего гражданину Меркуну. Как мог разогнул ее обратно, поставил на место.
Не идеально, конечно, не так, как было, немного все перекосилось, но это не страшно — ящик ведь закрыт, замок работает.
Главное, что он в конце концов до всего докопался.
Врага, как известно, всегда лучше знать в лицо!
12. Партнеры
Когда он вернулся домой, Даша все еще спала. Он приготовил завтрак, заново сварил кофе и открыл дверь в комнату. По квартире распространился кофейный аромат.
Даша потянула носом и, улыбаясь, открыла сонные глаза:
— Боже, как вкусно пахнет! Доброе утро!
— Привет! — весело отозвался Кирилл. — Кушать подано!
— Здорово! Я иду!
Даша откинула одеяло и тут же застыла. Улыбка медленно сползла с ее лица. Худенькие плечики подались вперед, она сгорбилась, будто драматические события прошедшей ночи внезапно навалились на нее всей своей тяжестью.
— Прости меня, — прошептала она.
— За что? — усмехнулся он.
— За вчерашнее. Я себя вела ужасно. Но я так испугалась. А эта кровь меня просто добила. Я уже ничего не соображала…
Он присел рядом, обнял ее:
— Мы с тобой полные кретины. Ты-то еще ладно, тебе простительно, а я… Короче говоря, я все выяснил. Никакая это была не кровь, а обыкновенная акриловая краска. Там ремонт идет, на этаже.
— Правда? — Хмурое личико моментально разгладилось, глаза засветились. — Ты не врешь? Или ты меня просто утешить хочешь?
— Чтоб мне пусто было! — рассмеялся Кирилл. — Самая настоящая краска. Цвет тот же самый, так что перепутать очень легко. Ладно, идем завтракать. Яичница стынет.
— Я все съем, что только можно! — пообещала Даша. — Я зверски голодная!
Завтракали неспешно, со смаком. Даша, как обычно, сидела голая на сложенном полотенце, с аппетитом уплетала бутерброд с колбасой. Кирилл с удовольствием поглядывал на нее, любовался ладной, изящной фигуркой, тонкими руками, маленькими налитыми грудками.
Когда с яичницей было покончено, он решил приступить к делу. Разговор предстоял важный, на голодный желудок его вести не следовало. Он давно уже понял, что Дашу прежде всего надо накормить, в противном случае толку от нее не добиться. Будет капризничать, нервничать, раздражаться. А причина-то у этих нервов всегда одна и та же — кушать хочется. Ребенок, одно слово.
— Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушала, — начал он.
Ребенок подвинул кофе, потянулся за сигаретой, послушно вылупил на него свои светло-серые глазищи.
— Я — само внимание! — объявила Даша.
— Понимаешь, мне еще кое-что удалось выяснить. Насчет твоего наблюдателя с биноклем. Я с утра за сигаретами ходил…
И он рассказал ей все, что сумел узнать. Про черную «ауди» с цифрами 33 на номерном знаке, припаркованную у дома напротив, про директора театра «Авангард» Р. К. Меркуна, живущего на верхнем этаже.
Даша смотрела на него, приоткрыв рот. Глаза восторженно горели, будто все это лично ее никак не касалось, а она просто слушала пересказ какого-то лихого детективного фильма.
— Короче говоря, все теперь сложилось один к одному, — заключил Кирилл. — Я вначале ничего не мог понять, а теперь как в пазле — все кусочки легли в нужное место, соединились, получилась ясная картинка. Ты же понимаешь, что таких совпадений не бывает. Все это не случайно. Я вообще в случайности не верю!
— Ага, — закивала ошеломленная неожиданными новостями Даша. — А зачем он хотел меня задавить? Что я ему сделала? Почему он за мной следит?
— А вот это нам и предстоит узнать, — спокойно сказал Кирилл. — Я его выведу на чистую воду, можешь быть уверена!
Даша докурила сигарету, тут же схватилась за следующую.
— Кирилл, а давай Горлову позвоним! — предложила она. — Он наверняка разберется.
— Как же, разберется! — передразнил он. — Бессмысленно ему звонить! Абсолютно бессмысленно! Он даже слушать не будет! Только на смех меня поднимет. Ты этого хочешь?
Даша замотала головой:
— Нет, совсем нет. Просто в милиции…
— Ты что, не знаешь, — разгорячился он, — что в нашу милицию можно обращаться только после того, как что-то уже случилось? Превентивными случаями они не занимаются. Вот убьют кого-то, тогда, пожалуйста, приходите! Да и вообще, что я ему скажу? Что в доме напротив живет брат Роговой, который иногда в бинокль на нас смотрит? Ну и что из этого следует? Это что, законом запрещено? У нас вон у самих бинокль.
