Дима спустился вниз. Выключатель был почти тут же, у двери. Сысоев включил свет и продолжил спускаться. Страх сменился непониманием. Для чего нужно было прятать вход в подвал? Ответ был очевиден. Для того, чтобы укрыть что-то здесь. Что-то, чего не должны были увидеть. Теперь Дима был уверен, что он обязательно увидит.
* * *
Комната была небольшой. Стены выложены из шпал, балки-рельсы удерживали металлические проржавевшие листы, на которых был насыпан земляной пол сарая. Комната как комната. Скорее, это даже кабинет. У дальней стены стоял диван, рядом небольшой стеллаж с книгами. Письменный стол стоял слева от лестницы. Все. Никаких проходов в магазин Семена Макаровича здесь не было. И опять он ничего не понимал. С проходом понятно, его и не должно было быть. А вот с кабинетом в подвале не совсем. Зачем? Почему не в том же сарае, наверху? Может, хозяин кабинета уже тогда замышлял что-то плохое. То есть он позволял себе делать такое, что потом (в случае чего) легко можно было спрятать под слоем земли. Может, да, а может, нет. В любом случае, пока он не узнает, кто хозяин дома, а следовательно, и кабинета, говорить что-либо трудно. Если, конечно, подвал не вырыли кроты, а хозяин просто сверху построил сарай, даже и не догадываясь о чертовой двери в долбаном полу.
Что-то ему подсказывало, что дом принадлежит дяде. Я к дяде приехала, вспомнил он. А высокое звание дяди принадлежит… Ему принадлежит большая часть деревни. Дядя и есть Семен Макарович.
Дима собирался спросить у него лично. Не сегодня, даже, может быть, не завтра. Дима не мог себе представить Семена в роли местного дона Карлеоне, эдакого подмосковного Цапка. Не мог.
Он подошел к стеллажу, осмотрел полки. Здесь были книги, хорошо знакомые Дмитрию. Все, как одна, по работе со словом. Дело становилось еще более запутанным. Теперь Дима скорее поверил бы в криминальные таланты Семена, чем в то, что он писатель. Нет, все может быть, и краснолицый графоманит помаленьку. Полстраны творит «в стол», и не только. Кто-то радует свою родню на кухне, а кто-то прямиком к редактору. Редактор! Черт бы его побрал!
Поживешь какое-то время у моего знакомого…
Вот кто Андрюшин знакомый! А интересно, знает ли Куликов о всемогуществе своего знакомого? Вряд ли. Да даже если и знает, что в этом такого? Наверняка же при знакомстве Семен не сказал: Привет, я здесь что-то типа Цапка. Сейчас книжку за жизнь пишу, а по выходным мои парни насилуют и грабят. Я вон даже свою племяшку не пожалел. Единственное, о чем Андрей мог знать, так это о бизнесе Семена, ну и о хобби, если, конечно, оно ограничивалось написанием книжек за жизнь. Ладно, в конце концов, и с этим можно разобраться. Только не сейчас, потом. Андрей обещал приехать. Черт, приехать! А в романе еще и трех авторских нет.
Дима поставил «Как писать» Кинга на место и пошел к лестнице. У подножия остановился и посмотрел на стол, потом обернулся на диван. Вдруг ему в голову пришла неплохая мысль. Как ему тогда показалось. А что, если перебраться сюда? Стол есть, диван есть. Розетка располагалась прямо у лестницы. Порядок. Но пока с переездом надо подождать. Не сегодня. И даже не завтра.
* * *
Дима закрыл дверь. Достал черную пленку и постелил ее на пол. Отошел к выходу, посмотрел. Не идеально, но, по крайней мере, дверь в глаза не бросается. Дима кивнул, потянулся и вышел в сад. Настроение было превосходным. До тех пор, пока он не увидел красную рожу Никитки над забором.
«Он что, здесь живет?»
Сысоев почувствовал, что его обуревает злость. Дима пожалел, что у него в руке нет кочерги, ну или совка, на худой конец. Злость ушла так же внезапно, как и появилась.
– Чего тебе?
– Вот, – парнишка поднял пакет над забором, – батька передал.
– Зачем? – спросил Дима, но руку протянул. Рефлекс, сука!
– Просто так, – пожал плечами Никита.
«Знаю я ваше просто так. Похоже, ждет меня недетский счетец».
– Спасибо, – поблагодарил он и принял пакет.
Парень не уходил. Он смотрел вниз, будто там, в его ногах, располагалась суфлерская будка, а он забыл слова. Сцена немного затянулась. Суфлер уснул, а вместе с ним краснолицый молодой актер.
– Что-то еще? – нарушил сонное царство Дима.
– Да, – поднял голову Никита. – Батька просил, чтобы вы пришли завтра к нам. У него юбилей. Все будут.
«Кто бы сомневался! Дон Карлеоне гульнет с размахом».
– Передай батьке, я буду.
Парень кивнул, развернулся и пошел в сторону моста.
– Ах да, Никита! – позвал Дима.
Краснолицый обернулся.
– Передай ему, что я приду не один. Со мной будет девушка.
Лицо Никиты побагровело, будто Дима ему сказал, что завтра устроит оргию. Он кивнул и поспешил удалиться.
«Нецелованный, немилованный», – подумал Дима, улыбнулся и заглянул в пакет. Улыбку как рукой сняло. На мгновение, на какую-то долю секунды ему показалось, что там лежит отрезанная голова его отца. Но он быстро взял себя в руки, закрыл пакет и снова открыл. Кроме двух бутылок пива и кваса, там ничего не было.
Дима сел на скамейку, поставил пакет рядом и еще раз посмотрел внутрь. Головы там появиться не могло, но все-таки он был осторожен. Две бутылки «Жигули» и две баночки «Очаковского». Немного странноватый набор от местного мафиози, будто чует, что Сысоев завязал. Без его ведома здесь даже собаки не лают. Очень похоже на то.
Дима достал бутылку пива. Открыл и понюхал. Запах солода сводил с ума. Эх, не вовремя ты бросил пить! Но немножко ведь можно. Он сделал глоток, потом еще один. Когда допил первую бутылку, он уже с сожалением смотрел на баночки с квасом. Зачем они здесь? Уж лучше б пиво. Или вообще водка.
Стоп! А то понесло его. Пить ты больше не будешь, – произнес Верин голос в голове. Дима, ты завязывай, – вторил ей Семен. Или дядя Семен? Держи соски свои, – пренебрежение в голосе друга чувствовалось все отчетливее и отчетливее. Поэтому стоп! Ведь есть же и другие занятия. Например, твой роман ужасов «Дверь в полу». Или реальная дверь в полу. Можно, например, устроить переезд в кабинет прямо сейчас.
Подумал.
Нет, лучше сегодня роман. Но вторую бутылку пива он все-таки допил. Он смаковал каждый глоток, каждую капельку. Это пиво было самым вкусным из всего, что он выпил в своей жизни, потому что та бутылка, которую он так нежно сжимал в руке, была последней.
Дима в последний раз посмотрел на уже пустую бутылку и положил ее рядом с первой, под скамейку. Встал, взял пакет и пошел к сараю. К своей двери в полу.
* * *
Сегодня, особенно сейчас, после пива, ему писалось легко. Слова долго не задерживались в голове. Они складывались в предложения и лились на вордовские страницы. Пока все шло как по маслу.
Он отвлекся один раз. Ему показалось, что вернулась Вера. Никого не обнаружив, он попил кваса и снова принялся за работу. Когда дошел до главы, в которой главный герой обнаруживает в реальности дверь под земляной насыпью, он остановился. Глотнул кваса. Что? Что он должен там обнаружить? Чтобы понять это, нужно пожить там. Ну, раз сегодня он переезжать не собирается, значит, нужно сделать перерыв. Как минимум до завтра.
