Спицын по-свойски, будто бывал здесь на дню по несколько раз, включил свет, сел за стол и достал из сумки ноутбук. И только когда открыл его, предложил Леше присесть.
– Итак, Алексей Петрович. Вы уже видели богатство, которое стоит всего… – Егор клацнул по клавиатуре, заглянул в монитор и произнес: – Всего триста тысяч рублей.
Страхов чуть не упал со стула от восторга. Он мог ожидать чего угодно, любой цифры вместо указанной на сайте, завышенной вдвое, втрое. Он был готов на любую большую цену. Но чтоб вот так? Да, эти продавцы недвижимости могут удивить. Снизить цену в три раза, это же… А что, если?..
– Простите? Вы сказали, триста?
Егор еще раз пробежал пальцами по клавишам, повернул ноутбук к Страхову и, улыбнувшись, произнес:
– Вот видите? Нет никакой ошибки.
Действительно, теперь под фотографиями участка красовалась цифра, равная только что озвученной менеджером. Триста тысяч рублей.
«Куда ж я смотрел? Ну, тем лучше…»
– До сегодняшнего дня цена была действительно несколько выше, – будто прочитав мысли Алексея, произнес Спицын. – Но вчера, буквально после вашего звонка мне, было решено ее снизить.
Еще лучше. Страхов не был продавцом и как-то не тяготел к коммерции, но даже он понимал, что, если товар долго лежит и его никто не берет, нужно снижать цену. Так? Именно. Но только не в этом случае. Им звонит человек, готовый посмотреть участок, а возможно (в данном случае даже очень возможно), и купить. Нужно просто выслушать, чего ждет от них потенциальный покупатель, а потом уже снижать цену. Только потом, и никак иначе. Здесь что-то не так.
– Почему такой разрыв?
– Я вас не понимаю, – сказал Егор и начал собирать ноутбук.
Алексей испугался, что сейчас этот менеджер по продажам оскорбится и поднимет цену. К черту цену! Алексей знал, что его не напугает никакая цена. В пределах разумного, естественно. Он может просто собрать со стола свое барахло, закрыть кухню-сарай и уехать по своим менеджерским делам.
«Ну что ты кочевряжишься? Бери, пока дают».
– Нет, нет. Ничего. Где нужно расписаться?
* * *
– Ну, Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить, – прошептал Егор и надавил на педаль газа.
Откуда он взял эту фразу? Черт его знает. Откуда бы ни взял, она как нельзя лучше характеризовала завершение сделки. Этой долбаной сделки. Год назад, когда он по глупости купил этот участок за пятьдесят тысяч рублей, Егор был счастлив. Еще бы! Он мог на нем заработать не меньше миллиона. Мог. И так он думал месяца три, пока… Он с ужасом вспомнил кошмары, мучавшие его вот уже больше полугода.
Егор включил радио, чтобы отвлечься. Его порадовала пойманная им станция. «Ретро-FM» была его любимой. И только здесь, на этом восьмидесятикилометровом отрезке М4 от поворота на Тулу и до питомника «Корни», он мог насладиться песнями прошлых лет. Песнями, которые были созданы еще задолго до его рождения.
Сам Егор был деревенским. Поэтому-то он и не мог терпеть себе подобных. Он ненавидел грязь, запах навоза и шум, производимый домашней скотиной. Егор бежал от этого. Ему даже было наплевать на то, что его отец – спившийся маразматик, а мать инвалид первой группы. Нет, он помогал им, но только материально. Хотя как можно помочь алкашу? Да и черт с ними. Пусть пьют, быстрее сдохнут. Егор даже не был уверен, что поедет хоронить их. Спицын знал одно: что родительский дом он продаст как минимум за полмиллиона рублей.
Он стеснялся своего происхождения, и не только из-за родительского пристрастия к алкоголю. Егор придумал байку. Родился в Москве, в десятилетнем возрасте переехал в Калугу. Там же отучился в колледже экономики и менеджмента и приехал работать на малую Родину. Во загнул. А поди проверь. В общем-то от брехни о столичном рождении проку было мало, более того, проку от этого не было никакого, но Спицын чувствовал себя лучше, увереннее. Скажи он всем правду, что до поступления в калужский колледж он месил навоз в деревеньке в тридцать дворов, а по выходным ездил на дискотеки в Думиничи – поселок чуть больше его Палик, – для человека стороннего ничего бы не изменилось. Ну, работает человек менеджером по продажам, какая разница, где он родился? Но Спицын так не считал. Случись так, что он проболтается, его тут же покинет уверенность в себе – и все, кранты. Он не сможет продавать халупы по завышенным ценам, он не сможет продавать их вообще больше ни по каким ценам.
Он уже видел московские высотки. Если честно, Егор до сих пор не знал – Москва это или Видное, но ему было приятно думать, что он уже доехал. Не больше пяти километров до МКАД, поворот направо, шестнадцать по Кольцевой на восток – и он дома. Дома, черт возьми! У себя дома! Где нет этих назойливых родителей, вечно жалующихся на здоровье. Где нет всего этого деревенского дерьма.
Егор на секунду отвлекся на то, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида. Его обогнал китайский подъемный кран с поднятой стрелой.
– Вот придурок, – улыбнулся Спицын.
Его улыбка слетела с губ, как только стрела крана врезалась в надземный пешеходный переход. Плиты разошлись, и, качнувшись, одна из них поехала вниз. Егор слишком поздно понял, что он будет похоронен вместе с нерадивым водителем этой китайской херни. Перед тем как умереть, менеджер по продажам в зеркале заднего вида увидел того, кто снился ему каждую ночь последние полгода.
– Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить, – прошептал мертвец и позволил Егору насладиться последней секундой жизни.
* * *
Алексей долго не хотел уходить с участка. Его тянуло к колодцу. Как маленького ребенка, разламывающего игрушку, чтобы посмотреть, что у нее внутри. Страхова внутренности колодца пугали и манили к себе одновременно. Потом все-таки, мысленно надавав себе по рукам, Леша вышел за калитку и еще раз взглянул на СВОЙ участок. Он был счастлив. Остались некоторые формальности, о которых уже через месяц Алексей забудет. Он теперь был ЕГО.
Страхов сел в машину. Завел двигатель, и автомобиль медленно покатил по направлению к городу. Его мысли были сплошь о фундаменте, колодце и замурованном окне кухни-гаража, когда заметил человека на обочине, махнувшего ему рукой. Леша притормозил и съехал в сторону. Он посмотрел в зеркало – на обочине никого не было. Могло и показаться. Он слишком много думал о немногочисленных постройках на собственном участке (а точнее, необоснованно ввел их в ранг таинственности), что могло и не такое привидеться.
– Ну, привет.
Леша дернулся и вдавил кнопку сигнала.
– А я думал, ты не из пугливых, – сказал незнакомец, склонившись к пассажирскому окну.
– Это отчего же? – спросил Алексей, едва переведя дыхание.
Вместо ответа мужчина выпрямился, открыл дверцу и плюхнулся в кресло. Страхова, надо признать, слегка покоробили обычаи аборигенов, но он (кстати, он не в первый раз ловил себя на этой мысли) находил во всем свои плюсы, особенно здесь. В общем, ему здесь нравилось все и даже немного больше.
