– Погоди! В правом каблуке драконьи
пилюли, в левом – боевые пилюли берсерков. Где право, где лево, я уж как-нибудь
не спутаю!.. О, нет! Эта косоглазая Трехдюймовочка опять напялила туфли не на
ту ногу! Скажет, небось, что снова я виновата! Она-де так растолстела, что не
видит своих ступней! А чего на них смотреть? Пальцы шевелятся и ладно!
– Погоди, так выходит, что ты скормила
мне драконью пилюлю? – поинтересовался Хаврон.
Двухдюймовочка кивнула.
– Похоже, что так. Ну как тебе огнеметная
магия? Впечатляет?
– Очень даже ничего. По бедности
сойдет, – признал Эдя. – Послушай… э-э… раз мы использовали только
драконью пилюлю, выходит, пилюля берсерка у тебя осталась?
– Глубокая мысль! Разумеется, осталась и
не одна! Полный каблук! Что, великанчик, глазки блестят? Губки раскатал?
А? – дразня Хаврона, фея потрясла у него перед носом второй туфлей.
Эдя следил за ней, как голодная собака за
куриной ножкой. Авантюрные замыслы роились у него в голове, как встревоженные
пчелы. Вот бы выцыганить у Двухдюймовочки побольше пилюль и принять участие в
боях без правил с приличным призовым фондом. А?
«Эх вы, люли-пилюли мои! В саду ягоды-пилюли
мои!» – заевшей пластинкой вертелась в голове перелицованная песенка.
Однако прежде, чем Хаврон успел собраться с
мыслями и начать уговаривать фею, Двухдюймовочка грузно села в сахарницу. Ее
лицо стало бессмысленным и точно ничейным, и лишь несколько секунд спустя на
нем проступило иное выражение. Резкие черты и порывистость исчезли, а взамен
возникло нечто мягкое и манерное.
– Князь, я смущена! Дайте мне огоньку и
заслоните спиной окно! Из него дует! – сказала она томно, вставляя в
мундштук тонкую сигаретку.
– Трехдюймовочка? – осведомился
Хаврон.
– Разумеется, я! И не надоело спрашивать
банальные вещи, дружок? Посмотри на часы, и ты поймешь, чье сейчас время!
Эдя без особенного вдохновения воззрился на
будильник, и ему захотелось запустить им в то самое окно, из которого, по
утверждению феи, дуло. Трехдюймовочка брезгливо заглянула в сахарницу и
принялась отряхивать платье.
– Что-то совсем ты охавронился, князек!
Всюду крошки, грязь, фантики, из коридора копотью несет… – сказала она с
неудовольствием.
Эдя открыл было рот, чтобы поведать о битве,
что разыгралась в квартире всего четверть часа назад, но вовремя спохватился,
что делать этого не следует. Милейшая фея вполне могла взревновать, морально
взбрыкнуть и выдать что-нибудь в духе: «Моя сестра тебе помогает? Отлично!
Тогда я буду тебе вредить!»
Вместо этого он что-то удрученно проборматал,
смахнул мусор в ведро и отправился вытряхивать его в мусоропровод. Вернувшись,
он обнаружил Трехдюймовочку уже в комнате. Фея занималась тем, что озабоченно
пускала маленькое красное яблоко по облупленной миске.
– Ты что, никогда не видел зудильника?
Садись рядом, только, умоляю, не производи лишних звуков! Твоя громкая речь
царапает мой слух хуже проволоки! Учись у Вени Вия… Он никогда не орет, хотя,
по слухам, горло у него и забито землей… – поморщившись, сказала она Эде.
Сквозь мутное облако на миске проступило
оплывшее лицо и закрытые набухшие веки.
– О, вот и он, Вий! Не к ночи помянуть, а
ко дню! – вскользь заметила фея.
Зудильник зарябил.
– И, наконец, последняя новость этого
часа! – просипел Вий. – В лопухоидном мире продолжаются поиски Матвея
Багрова, ученика волхва Мировуда, подозреваемого в укрытии и похищении Камня
Пути. К огромному сожалению, мы не можем показать вам магоробот преступника. В
нашем распоряжении нет ни одного его портрета. С возрастом тоже путаница.
Исторически мальчишке более двухсот лет, однако, учитывая эффект прерванного
существования, выглядеть он может лет на тринадцать-пятнадцать.
Если вам что-либо известно о местонахождении
упомянутого субъекта, позвоните по номеру 000-00-00 с неработающего телефона
или напишите кровью из мизинца на любом мраморном надгробии. Ни в коем случае
не пытайтесь задержать его самостоятельно. Матвей Багров может оказаться
опасен. Кроме стандартной магии волхвов, он владеет магией вуду и некромагией,
а также основами гипноза и мгновенной телепортации… Хе-хе! Интересно, он
выдержит мой взгляд? Эй, кто-нибудь, поднимите мне веки!
Вий повторил свой призыв два или три раза, но
никто так и не откликнулся. Лишь в дальнем углу экрана мелькнули удирающие
ножки хорошенькой ассистентки. Веня разочарованно завозился. Он попытался сам
поднять себе веки, но его слабые короткие ручки не смогли одолеть тяжести
воловьих век.
– Хм… Ну ладно!.. Так и быть, живите до
вечера! – разрешил Вий, спасая положение и делая хорошую мину при плохой
игре.
Он качнулся, точно северный шаман, ловящий
ветер вдохновения, и сказал:
– Только что мне сообщили, что Глиняный
Пес прекратил поиски картины и взял новый след. Берегись, Матвей Багров – рано
или поздно этот след приведет к тебе!
Трехдюймовочка оттолкнула ногой зудильник.
Красное яблочко скатилось с тарелки.
– Знаю я, что это за след! Они нацелились
на меня! – визгливо произнесла она.
– Почему?
– У тебя мозги есть или совсем
атрофировались за ненадобностью? Сколько раз тебя повторять! Потому что только
я смогу найти этого самого Багрова!
Эдя поднял упавшее яблочко, осмотрел его,
вытер краем майки и с хрустом надкусил. Фея перестала визжать и посмотрела на
него с глубоким негодованием.
– А если бы оно было молодильное? –
поинтересовалась она.
– По барабану! – бодро ответил
Хаврон.
По прозвучавшему «если бы» он заключил, что
яблоко самое обычное.
– Это для тебя по барабану! Ты сожрал
яблоко урожая 1833 года, с яблони, под которой была закопана черная кошка с
тремя белыми шерстинками на хвосте. Для зудильников подходят только такие.
Правда, зудильники и без яблок могут работать, да только помех гораздо
больше! – заявила фея.
Хаврон перестал жевать и протянул ей огрызок.
– Да ладно, доедай уж… Все равно кататься
не будет, – сказала Трехдюймовочка.
Эдя послушно доел.
– Больше ты ничего интересного сказать
мне не хочешь? – поинтересовался он на всякий случай.
И угадал. Трехдюймовочке, находившейся в
расстроенных чувствах, требовалось хоть кому-нибудь излить душу.
