— На данный момент внимания достойны были бы вот какие очевидные признаки надвигающейся войны: если японский катер будет производить эхолотом разведку морского дна возле пригодных для высадки пляжей. Но ведь этого нет. Субмарины у берегов? Этого тоже нет.
В дверь постучали. Адъютант произнес фамилию — я отчетливо расслышала «Каттер». Или не фамилия? Нож-резак? Катер береговой охраны? И тут я увидела на лице генерала… нет, не страх, мы же знаем по фронтам Великой войны, что страх ему неведом. Но…
— Спасибо, Сидни… Да, майор, — зазвучал его чуть дрогнувший голос от стола, где он взял трубку. — Да? Это не опасно? Подробности, пожалуйста. Вот как. Ну что ж — я бы сказал, что дела идут хорошо. Так? Спасибо, майор.
И положив трубку, он повернулся ко мне. Да, и в этот момент он тоже улыбался или почти улыбался.
После чего с благодарностями, рукопожатиями и всем прочим я — фактически — пошла вон, вниз по ступеням со стены Интрамуроса на булыжник мостовой.
Это что — всё? Я прослушала очевидно замечательную лекцию, которая без сомнения пригодится мне, если я, скажем, буду когда-нибудь командовать армией. Мне сообщили, в чем состоит задача разведки: отслеживать стратегические намерения противника (если я правильно формулирую — а как еще формулировать после такого учителя?). Отлично.
И никакого понятия, что, собственно, произошло в Шанхае, почему генерал Дуглас Макартур отказался от встречи с британским союзником, что ему в этой встрече не понравилось. Почему британцам потребовалось вызывать меня. Деликатность — чтобы не уличать официально полуотставного генерала союзной державы в неосторожности? А чем вызвана эта странная британская деликатность? Не говоря обо всем прочем. В чем важность этих документов, или же искали не их?
И что мне делать, если миссия исполнена, дальнейших разъяснений — никаких… ехать домой?
А почему и нет. Здесь опасная страна. Она затягивает. Здесь можно стать местным жителем.
Я посидела какое-то время за столом на Виктории, Лола боялась приближаться ко мне и копошилась в своем углу, как мышонок. Я мрачно смотрела на первую полосу газеты.
А там было две темы. Ноябрьский тайфун: в Маниле предупреждение понижено до второго уровня, сообщения о разрушениях начинают поступать из Пангасинана и с Самара. Тайфун идет на север, к Японии, «Нито Мару», «Ахомо Мару» и другие суда, как сообщают, в зоне опасности. На восточном побережье Лусона ветер сносит хижины и уничтожает повозки, подготовленные для церемонии инаугурации. Люди, направлявшиеся из Пангасинана в Манилу паромом, застряли в Дагупане.
И вторая — так, это уже вообще абсурд. Мануэль Кесон приказал взять главного бандита будущего Содружества живым или мертвым. Поэтому в горах между Лагуной и Тайябасом констебулярия проводит самую масштабную операцию в истории (мировой, не иначе?).
А вот и портрет разыскиваемого, то есть «капитана Куласа», или Николаса Энкалладо, и какой! В соломенной шляпе, с сурово насупленными бровями, жестким подбородком, он держит под уздцы верную лошадь правой рукой, а в левой у него… ананас, и неправдоподобно громадный.
И вот такого рода новостями мне тут предстоит жить в ожидании неизвестно чего?
А в отеле, как ни удивительно, нашлось содержимое моего сейфа. То есть никуда оно, собственно, и не исчезало. Просто кто-то что-то перепутал. Столько народа сейчас, как никогда, госпожа де Соза. Хотите посмотреть, кто во всем виноват? Вон тот ученик, видите, стоит. Его зовут Джим.
Я посмотрела: тот самый, который вел ко мне Лолу, темная кожа с юношеским пушком, почти мальчик, невинно смотрит на огни люстр и явно ими восхищается, понятно же, что на таких жаловаться никто не будет.
Да, а мне есть телеграмма. Но это из дома, вовсе не то, чего я сейчас жду. А вот кстати — исходя из того, что генералу, когда его при мне с кем-то соединили, назвали все-таки фамилию звонившего, а дальше он называл его просто «майором». И если так…
— Скажите, а кто такой Каттер, майор Каттер? Кажется, со всеми уже знакома, а вот этот…
— Не совсем так, мадам. Хаттер. Майор Хауард Хаттер.
— Ах, этот? Да-да, о чем-то говорили. А кто он, собственно?
— Доктор, мадам. Он личный врач нашего генерала. Хотя вообще-то… — тут портье похлопал ладонью по журналу на стойке, — здесь говорится, что наш генерал не болеет никогда. Вообще. И доктор Хаттер на самом деле будет создавать медицинскую службу нашей будущей армии. А пока что он в основном лечит маму нашего генерала. Не отходит от нее.
— Что? Вот эту приятную леди в кружевах?
— Ну да, Мэри Пинки Макартур. Мы ее все любим, такая вежливая и улыбается. Но она была совсем больна, когда приехала. А на корабле… говорят, что в Шанхае генерал отменил все свои встречи и не сходил на берег, так ей было плохо.
Сжимая в пальцах телеграмму, я шла к элеватору. В этой стране, похоже, секреты раскрываются просто. Ну, одной загадкой меньше. Никаких сложных сюжетов, он ведь и не знал, зачем его зовет к себе британский союзник. Заболела мама, не смог прийти.
А вот прочее пока непонятно.
Телеграмма была действительно из дома, Элистер сообщал, что все хорошо.
Значит — уехать? Или еще подождать неизвестно чего?
6. Но если так, то вы идиот
Приключения в отеле, как ни странно, продолжались и дальше. На следующее же утро после разговора с генералом портье очень деликатно коснулся такого вопроса, как деньги. Сколько вы уже дней здесь, мадам? Видите ли, правила отеля таковы, что… Нет-нет, это совсем не проблема, более того, потом мы даже сможем сделать вам небольшую скидку, ведь уже послезавтра, после церемонии, вице-президент Дерн и многие другие уезжают, так что тут останутся только свои. Но тем не менее деньги — это все-таки серьезно, мадам де Соза.
Лучшему отелю в стране, где сьют в сутки стоит больше, чем здешний мелкий чиновник зарабатывает за месяц, хочется, конечно, чтобы иногда ему эти деньги платили.
Ну и, понятно, кому-то другому хочется самым безболезненным для себя образом — с помощью банкиров — проверить, а действительно ли некие счета принадлежат именно мадам де Соза.
Так что все ожидаемо, никаких проблем, как сказала бы Лола, а заодно пора посмотреть на содержимое моей ячейки.
А ячейка, как и было сказано, никуда вообще не девалась, и более того, я бы очень удивилась, если бы она никого не заинтересовала после моей дерзкой просьбы устроить встречу с генералом. Особенно после того, как был упомянут «план Орандж».
Конечно, когда эта железная коробка трясется при изъятии, не разберешь, рылся ли в ней кто-то. Но так или иначе, вот паспорт (посмотрели, довольны?), коробочка с драгоценностями, вот одна нужная в сегодняшней ситуации бумага (для вас же ее здесь оставляла!), берем ее и паспорт с собой. Коричневый пакет остается заклеенным — хотя чайники с паром и свежий клей не дефицитны. А дайте-ка я заберу и его, это ведь журналы, самые обычные журналы. Хотя отнюдь не мод.
