Индейский лагерь околдовал Эмили невидимой тайной силой, внушив спокойствие, убедив в надёжности. Хотя какое там спокойствие! Как-то раз обезумевшая лошадь наскочила на соседнюю палатку и без труда опрокинула её, переломав длинные шесты. Под громкие возгласы хозяев индейцы утыкали сумасшедшее животное стрелами. Буквально на следующее утро на краю стойбища послышались пронзительные крики, и через несколько минут мужчины приволокли ещё дрыгающееся тело только что убитого вражеского лазутчика. Женщины немедленно бросились колотить мертвеца палками по голове и гениталиям. Через несколько дней на деревню обрушился шквальный ветер, а следом пришёл проливной дождь, не прекращавшийся двое суток… Какая там надёжность!
И всё же Эмили чувствовала себя почти счастливой и не в силах была объяснить это. Пожалуй, единственным настоящим неудобством было тяжёлое кожаное платье. Зато не требовалось никакого нижнего белья и корсетов. Возможно, неосознанное стремление к освобождению от городской чопорности и строгого надзора вечно раздражённой матери нашло своё воплощение в обществе дикарей…
Самым же главным было то, что каждый вечер она без стеснения раздвигала ноги и впускала в себя крепкое мужское тело, орошавшее её горячим семенем. Зов плоти был силён и пронизывал её насквозь. Он звучал сквозь глубину времён, пробивался через поколения гладко выбритых и напудренных предков, отдавался эхом в пении птиц, храпе лошадей, призывных голосах оленей. В Горном Вороне Эмили открыла дикую природу, от которой была отрезана в родительском доме и по которой, как оказалось, тосковали её тело и душа.
Но, самозабвенно отдаваясь страсти, Жёлтая Пыль допустила одну существенную ошибку. Она не понимала, что Неподвижная Вода была законной женой Горного Ворона. Мужчина совокуплялся с ними обеими, не таясь, а Эмили Жёлтая Пыль решила, что взгляды дикарей на половые отношения отличались безграничной вольностью. Она не предполагала, что законы племени позволяли сильному воину иметь несколько жён, но ни одна из женщин не могла обзавестись несколькими мужьями. Эмили даже не представляла, что неверную жену муж мог не просто поколотить и выгнать, но и отрезать ей нос, чтобы весь народ знал о её похотливости и несдержанности.
В те годы многие индейцы, выходя в общество, часто пользовались шкурой бизона, набрасывая её на голое тело, или же надевали только длинную рубаху, спускавшуюся до самых колен. Женщины по вечерам, сидя у семейного очага, тоже укрывались только шкурой, чтобы не стеснять себя платьем. Никого это не смущало, потому что так было удобно. Но никогда женщина не позволяла себе обнажить своё тело перед посторонним человеком. Нравственность ставилась высоко. Этого белая девушка по прозвищу Жёлтая Пыль не поняла. Она с удовольствием смотрела на мужчин, любуясь их мускулистыми фигурами. Особенно привлекали её те, что были прикрыты только набедренными повязками. Она откровенно любовалась их крепкими телами.
* * *
В последние дни сентября деревня снялась с места и отправилась на зимнюю стоянку.
Как-то утром, когда воздух был ещё совсем серым и пропитан туманом, племя остановилось. Индейцы оживлённо заговорили, жестикулируя и радостно кивая головами.
Вдалеке Эмили увидела живую коричневую ленту, которая пересекала реку и тянулась в сторону хвойных горных склонов. В первые минуты девушка не могла понять, что происходило, но в конце концов разглядела, что это были олени, собравшиеся в великом множестве — тысячи оленей, десятки тысяч. Огромные ветвистые рога, слившиеся в единую массу, делали гигантское стадо похожим на движущийся лес. Никогда прежде Эмили не видела ничего подобного и не могла представить, что животных могло быть так много. Все люди, которых ей пришлось повстречать за семнадцать лет своей жизни, все вместе они не составили бы сотой части этого невероятного стада.
Эмили Жёлтая Пыль была потрясена открывшимся зрелищем. Она решила, что на её глазах происходило настоящее чудо, не догадываясь, что лесные олени дважды в год — весной и осенью — предпринимали далёкие переселения, уходя на сотни километров. Дух единого стада вёл их тогда по одним и тем же тропам, заставлял переплывать реки в одних и тех же местах. Самки с телятами шествовали во главе, могучие самцы замыкали гигантскую колонну, а следом за стадом бежали волки, рыси и росомахи…
У Эмили перехватило дыхание. Но и стоявшие рядом Черноногие были явно взволнованы, хотя для них подобное зрелище не было редкостью. Некоторые из них затянули приветственные песни, где-то в голове отряда застучал бубен. Всякий раз, соприкасаясь с величием живой природы, индейцы выказывали своё уважение и преклонение перед творением Стоящего-Над-Всеми.
А через два дня она увидела большое стадо бизонов. Тёмно-бурая масса лениво текла по живописной долине, не обращая ни малейшего внимания на людей, ехавших по верхним склонам. Индейцы сделали привал, и после небольшого совещания мужчины снова сели на лошадей и поскакали вниз по горной тропе. Прошло не меньше получаса, прежде чем они спустились в долину и помчались к стаду. Женщины, старики и дети спускались по тропе неторопливо, то и дело задерживаясь, чтобы поглядеть на стремительную охоту.
Жёлтая Пыль хорошо видела, что бизоны двигались с изумительной лёгкостью, хотя были существами очень громоздкими. Несмотря на короткие ноги, они мчались так быстро, что охотники на лошадях нагоняли их, напрягая все силы. Над долиной завис гул тысячи копыт, и было похоже на то, что гремел гром. То и дело какая-нибудь фигурка быка спотыкалась и замирала на земле.
Когда женщины спустились в долину, охота была завершена. Множество чёрных туш валялось на пыльной земле. Охотники ездили от бизона к бизону, высматривая свои стрелы, но не слезали с лошадей, дожидаясь прихода женщин. Они выполнили свою работу, теперь дело было за женскими руками. Эмили присоединилась к Неподвижной Воде и Женщине-Дереву, внимательно следя за ними и повторяя их движения. Горный Ворон, откинувшись на спине своего скакуна, любовался своей семьёй. Он был отличным охотником, непревзойдённым воином, прекрасным мужем, добытчиком. Он гордился собой и не скрывал этого.
* * *
Яркое осеннее солнце стояло высоко, когда Эмили отправилась на реку, чтобы наполнить водой бизоний пузырь, и сбросила с себя платье, решив наскоро ополоснуться. В ту самую минуту из-за отливающей золотом листвы к месту её купания шагнул Безлошадный. Кутаясь в бизонью шкуру мехом вниз, он смотрел на Жёлтую Пыль неотрывным взглядом и медленно приближался. Она сидела на песке среди мелких камней и плескала на себя холодной водой.
Услышав хруст под чьей-то поступью, девушка резко обернулась. Безлошадный стоял в двух шагах от неё. Его волосы были тщательно расчёсаны, и небольшая прядь, густо смазанная медвежьим жиром, была аккуратно уложена посередине лба. Его глаза словно прилипли к жёлтому пучку волос в самом низу её живота. Эмили не прикрылась, наоборот, она поднялась во весь рост, показывая себя. Зелёные глаза её остановились на лице Безлошадного, и он вздрогнул. Этот зелёный взгляд переворачивал сердце. Опасная женщина. Коварная женщина.
Она протянула руки, откинула край тяжёлой шкуры и дотронулась до живота мужчины. Скользнув ниже, Жёлтая Пыль нащупала горячий пах и погрузила пальцы в густые волосы индейца. Бизонье покрывало тяжело свалилось на землю.
