Он понял также, что время подгоняет его и созданную им группу.
Разговор с Элиасом Вайцманом был необходим для подготовки их досье. Вайцман, одержимый идеей, способной двигать горы, ездил по миру, собирая по квоте людей, погрязших в нищете и ужасе. И если Элиас вернулся из Азии, завербовав там южных вьетнамцев и камбоджийцев, если до этого он побывал с той же целью в Индии, Афганистане, Пакистане и на Филиппинах, то Этель, со своей стороны, ездила по странам Африки, была в Руанде, Эфиопии, Гвинее-Биссау, Уганде, Анголе и Бог знает, скольких других странах, — выбор был, увы, большой, — и также, как ее муж, вытаскивала из мерзкого болота гонимых, раздавленных и истерзанных африканцев.
Таким образом, абсолютно безо всякой шумихи, благодаря судам и самолетам Реба земли в бассейне Амазонки, где он собирался создать свое королевство, превращались в гигантское убежище для жителей многих стран.
И поскольку необходимо было холодно оценить ситуацию, подойти к ней не эмоционально, а с трезвых и вдумчивых юридических позиций, упоминание этого факта в досье становилось важнейшим аргументом, ибо страна, создание которой требовалось узаконить, была единственным местом в мире, где еще все различия рас, культур, всякая вражда стирались, как только люди поселялись здесь. Разумеется, это была мечта, но иногда он верил в нее.
— Вы знакомы с Этель? — спросил Элиас Вайцман. Не знаю, как и кому сказать об этом, но мы с женой покоены, у нас возникло предположение…
— Что? — перебил его Таррас, сразу поняв, что скал его собеседник, и почувствовав, как ему это неприятно.
— Мы задумались, — помявшись продолжал Вайцман, — не используют ли нас, а главное, тех людей, которых мы отбираем и посылаем на Амазонку, в качестве, аргумента… — И он застенчиво улыбнулся. — Извините меня, но опыт подсказывает нам, что щедрость редко бывает бескорыстной. А в данном случае она настолько велика, что невольно возникают вопросы.
— Вы делились вашими сомнениями с Дэвидом Сеттиньязом?
— Пять месяцев назад, перед отъездом в Азию, Этель присутствовала при разговоре.
— И что он ответил?
Вайцман на этот раз довольно весело улыбнулся:
— Я всегда считал Дэвида Сеттиньяза самым прямым человеком из всех, кого знаю… Кстати, заметили ли вы, что часто людей, не страдающих агрессивностью, принимают за дураков? Джордж, Дэвид позволил нам высказаться до конца. Затем вскипел. То есть поднял брови, встал и прошелся по кабинету. Затем сел и сказал, что наши опасения необоснованны ни с какой стороны, и поклялся в этом.
— И вы ждете, чтобы я тоже подтвердил его слова, — спросил Таррас, зная заранее: что бы он ни сказал, этого будет недостаточно.
— Джордж, мы с Этель возглавляем полусекретную организацию, которая в течение нескольких лет направила в Илья-Дурада, Вердинью, Диамантину и другие населенные пункты более ста пятидесяти тысяч мужчин, женщин и детей из всех уголков мира. И каждый год мы отбираем по двадцать пять — тридцать тысяч новых переселенцев. Сейчас 1977 год, и через три года на нашей территории будет уже намного больше трехсот тысяч человек, которые так или иначе будут зависеть от тех ста и скольких-то там еще компаний, что совместно управляют… — как бы это назвать? — упомянутой зоной. Здешние компании действуют в совершенно удивительном согласии, даже гармонии, а это доказывает, что их деятельность подчинена какому-то общему скоординированному плану. Имеющему определенную цель… Нет, подождите, позвольте мне закончить… Сначала мы с Этель думали, что дело тут в поиске дешевой рабочей силы. Но тогда все это лишено смысла: вполне можно было черпать ее в .безграничном бразильском резервуаре, где десятки миллионов людей ищут хорошую или хотя бы сносную работу. К тому же мы убедились, что людям, которых нам было поручено отбирать, по прибытии оказывают великолепный прием: их обеспечивают жильем, работой, условиями для культурного отдыха. В каком-то смысле они попадают в Землю обетованную.
— Слишком красиво, чтобы быть правдой.
— Но это так. Джордж, складывается впечатление, что какой-то человек, а скорее, группа лиц, так как трудно представить, что кто-то обладает достаточными финансовыми и даже интеллектуальными возможностями, чтобы задумать подобный грандиозный план, — так вот, кажется, что они пытаются создать государство. И, поселив в нем беженцев, поставить Бразилию и мировую общественность перед свершившимся фактом; при этом беженцы окажутся своего рода заложниками… Между прочим, речь идет не только о Бразилии: некоторые компании, с которыми мы имеем дело, владеют землями в Колумбии, Венесуэле, Гвиане, Суринаме и Гайане. Но это не все: мы обнаружили, что наши переселенцы не получают никаких документов, кроме зеленой рабочей карточки, которая предоставляет им право пользоваться льготами на этих территориях. И больше ничего. Ни паспорта, ни удостоверения личности. Вы понимаете, что это значит: с точки зрения бразильских, венесуэльских, колумбийских и гвианских властей, наши люди — скрытые иммигранты.
— Израиль так же создавался.
— Моя фамилия Вайцман, и я знаю, как возник Израиль. Но неофициальные иммигранты, поселившиеся в Израиле, были израэлитами, их объединяла религия, не говоря уж о языке, тысячелетних традициях и общей великой идее. У наших же переселенцев только одна черта — их прогнали с родной земли.
— Это уже немало.
— Джордж, к нам с Этель приходили американские, бразильские и даже французские журналисты. Они что-то разнюхали. Задавали вопросы, от которых мы всячески старались уйти. Ведь мы обещали Ребу молчать. Но поручусь, что это продлится долго. Дело обретает слишком грандиозный размах. Нет, вы только послушайте: один из моих помощников, датчанин по имени Нильсен, находится сейчас в Бейруте и собирается ехать в Ливан Сирию; там он занимается тем же, что делал я в Южно Вьетнаме и Камбодже, а именно — отбирает пять тысяч палестинцев, ни больше ни меньше. Вы представляет какой эффект произведет газетная публикация с заголовком: Американский еврей переправляет пять тысяч палестинцев в джунгли Амазонки? Что вы на это скажете?
— Сначала надо доказать, что между вами и Нильсеном есть какая-то связь.
— Я выполнил все инструкции беспощадной Map Оукс: в принципе тайна будет сохранена. Но помилуйте, Джордж, мы же вынуждены вести себя как шпионы. Нас финансирует двадцать один фонд, сорок судоходных компаний предоставляют свои суда, авиационные компании отдают самолеты в наше распоряжение, фирмы Сингапура, Гонконга, Бангкока, Либерии, Кайманов, Ба островов и даже Лихтенштейна помогают нам в нужный момент; а сети отелей, принимающих нас, а банки, немедленно предоставляющие кредиты? Все это слишком грандиозно… Почему такие разные люди, как богатейший китаец из Гонконга, Роджер Данн, ливанец Несим Шахадзе и братья Петридисы — они, наверное, богаче самого Ниархоса, — почему бывший французской министр Субиз, швейцарские банкиры из Цюриха, аргентинский миллиардер Рохас и другие, кого я не назвал, так самоотверженно помогают нам, поразительно координируя свои действия? Что за международный заговор они готовят? Поверить трудно, но когда я три недели назад был в Ханое, со мной пожелал встретиться дипломат из советского посольства. Вьетнамское правительство никак не давало мне разрешения выехать в Сайгон, то есть в город Хошимин, так что бы вы думали?! — этот советский функционер в мгновение ока все уладил. Этель, со своей стороны, сообщает мне, что Дел Хэтэуэй, один возглавляющий семь или восемь горнодобывающих компаний, — личный друг губернатора Калифорнии, которого прочат в президенты Соединенных Штатов. Этель говорит также, что к Хэтэуэю регулярно прилетают самолеты с сенаторами моей страны на борту… — Маленький хрупкий Элиас Вайцман тряхнул головой: — И вы хотите, чтобы мы не задавали себе вопросов?
