– Уно моменто! Ее же у нас нет. Или я чего-то не поняла? –
навострила уши Арина.
– Думаю, «Летопись» – это миф, – вздохнул Эрик. – Похоже,
собрание Панкрата вообще не столь уж ценное. Ну да не о том речь. Мы используем
легенду про Софью Скавронскую. Якобы она помогла Панкрату спрятать книги и
наложила заклятие на библиотеку…
Дегтярев прервал рассказ, чтобы передохнуть.
– Офигеть: – пробормотала я. – Он все и придумал!
– Да, – кивнул полковник. – Фантаст, ё-моё, писатель
Головачев отдыхает. Такого накрутил! Действовал очень умело. Да вся их семейка
филиал МХАТа! Устроили перед тобой настоящий спектакль.
Когда долгая подготовительная работа завершилась, Нина
позвонила Даше и рассказала о находке Эрика. Вслед за этим они разыграли сцену:
профессор отказался идти в пещеру, якобы опасаясь проклятия. И марионетка,
которую дергали за нитки, заплясала. Даша возвращается домой, ей не по себе.
Как же! Не сумела помочь подруге! И тут новое сообщение – Нина сама сбегала в
пещеру, нашла «Летопись». Что же дальше? О-о-о, проклятие сработало! Нине
плохо! Вот чудо, Эрик знает, как поправить дело. Он же изучает старинные книги!
Надо покаяться: И Нина выдает историю про украденный кошелек. Признание
убеждает Дарью в том, что Лаврентьева на самом деле верит в проклятие и боится
его. Ведь рассказать о том, как обворовала подругу, можно лишь в крайнем случае.
Только ты могла спокойно съесть такое! Я бы сразу спросил: «Люди! А что,
„Летопись“ лежала на самом верху? Наиболее ценную вещь поместили на виду? Как
хрупкая Нина в одиночку расковыряла вход в пещеру, а?» Но ты попала под
очарование легенды!
– Но зачем они сделали меня участницей розыгрыша? Каков
смысл спектакля? – занервничала я.
– Грегори Давиньон, – усмехнулся полковник. – Расчет был
такой: если правильно настроить Дашеньку, она живо позвонит баронессе Макмайер,
выложит ей историю заклятия Скавронской, а Наташа понесет весть своему приятелю
Грегори. За короткий срок Лаврентьевы выходят на собирателя. А тот –
увлекающийся человек, обожает легенды, сказки, и готов приобрести «Летопись».
Да еще раритет сама Дарья Васильева рекомендует! Лаврентьевы собирались
использовать твою безупречную репутацию и Наташкину тоже. Кстати, ты ведь
попыталась поймать Эрика на нестыковках. Ну, откуда же взялась бутылочка со
снадобьем, чтобы угостить Нину и спасти ей жизнь? Коим образом колдунья поняла,
когда ей явиться на помощь? И как Нина, проспав двенадцать часов, забудет о
виденных в пещере книгах? Унесенный оттуда раритет, что, сам убежит назад? Но
на том запас здравого смысла кончился, и Дашутка кинулась к телефону.
– Вовсе нет! Я не знала всех подробностей, но почуяла
неладное и стала искать тетку, которая изображала привидение. Кстати, маленький
штришок! Обычно Эрик надувался, когда его «лекции» не слушали или спорили с
ним. Когда он стал нам рассказывать про привидение со склянкой, я и Арина все
время его прерывали. Но профессор не полез в бутылку, поломался чуть-чуть и
продолжил рассказ, что нехарактерно для него. А еще я поняла, почему Эрик в
середине нашей беседы неожиданно распахнул окно – он дал сигнал сообщнице.
Кстати, розовое платье! Это прикол: если капнуть водой на определенную пуговицу
лифа, наряд вспыхнет как фейерверк. Эрик и его сообщница репетировали этот
эпизод в избе на болоте, их видела домработница Валя и перепугалась до
полусмерти. Но второе платье, которое, переодевшись старухой, купила в лавке
помощница Эрика, не зажглось. Я нашла на ветке обрывок ткани, а под кустом
валялась маленькая бутылочка из-под газировки, сладкий напиток не мог вызвать
фейерверк.
– Все верно, за исключением одного: историю с мизинцем
придумала Арина, – уточнил полковник. – Ни Эрик, ни Нина о муляже понятия не
имели.
Я разинула рот.
– Арина?
– Ага. Она же потом засунула вонючие лохмотья в шкаф Аллы в
раздевалке парикмахерской. Хотела, чтобы одежду нашли, поэтому обрызгала ее
дерьмом. В прямом смысле этого слова.
– Зачем?
Дегтярев вытащил из стола маленький электрический чайник,
включил его и опасливо глянул на дверь.
– У Лаврентьевых был договор: они устраивают шоу, продают
«Летопись» и разбегаются. Эрик и Нина не разводятся, просто разъезжаются. Арина
строит свою судьбу отдельно от родичей. Профессор потратил не один месяц на
создание поддельной летописи. Он ведь профессиональный историк, знает, какими
чернилами писали в древности. Некоторое время ушло на изготовление нужной смеси
и перьев. Затем он добыл бумагу.
– Где?
– В архивах, – вздохнул Дегтярев. – Эрика везде знали и
уважали как исследователя. Он мог получить из хранилища любые документы. Более
того, кое-где его пускали в фонды. Профессор сделал несколько интересных
находок, отрыл никем не учтенные рукописи. Он наткнулся на документ, который
после некоторых доработок мог сойти за таинственную «Летопись». Эрик приложил
немалые усилия и сумел состряпать вполне убедительный раритет. Мне сейчас
недосуг описывать технические детали, но, поверь, подделка отличного качества.
Потом Лаврентьевы вытащили из подвала разрушенного дома Варваркина сундуки с
истлевшими книгами и отволокли их в пещеру. Если представитель Давиньона
пожелает осмотреть место действия – то вот оно. Можно изучить содержимое
сундуков. Там подлинные останки изданий, кое-что даже в приличном состоянии, их
можно прочесть.
– Вот только странно: большая часть книг истлела, одна
«Летопись» почему-то сохранилась, – отметила я.
– Это их недоработка, – согласился полковник. – Но
Лаврентьевы не заметили просчета. Впрочем, нестыковок было несколько. Когда для
спектакля понадобилась «колдунья Скавронская», Эрик предложил на эту роль…
Аллу. Мотивировал он свой выбор просто: постороннего человека посвящать в их
план нельзя, Алла же своя, Эрик гарантирует ее молчание. Тогда возник крупный
спор:
– Мне не очень нравится эта идея, – запротестовала Нина.
– Я выполнил львиную часть работы! – парировал Эрик. – Не
спорьте со мной, иначе не дам «Летопись».
Нина посерела, а дочь быстро попросила:
– Не ругайтесь! Осталось последнее усилие – и мы
разбегаемся.
– Ухожу я, – заявил Эрик, – вы остаетесь тут.
– Не поняла, – напряглась Арина.
– Чего неясного? – нахмурился отец. – Мы с мамой слегка
изменили договор. Я уеду в Москву, а вы получите дом. Нина не хочет терять
особняк, я вычту его стоимость из вашей доли.
– Я здание строила, отделывала, обставляла, – пояснила мать,
– и чтобы оно перешло в чужие руки: Ну уж нет!
