Дочь Лаврентьевой смущенно покашляла.
– Ох, Дашенька, мне так неприятно об этом говорить!
– Что случилось?
– Отец оказался крайне непорядочным человеком, – зашмыгала
носом Арина. – Он мне позвонил… Угадай откуда?
– Из Киряевки?
– Нет. Папахен сейчас в другом городе, – зло сказала Арина.
– На Украину умотал, вместе со своей любовницей Аллой Петляковой, маникюршей из
салона!
– Да ты что? – ахнула я.
– Ага, – вздохнула Арина. – Это, оказывается, она изображала
призрак Скавронской.
– С ума сойти! Зачем?
– Отец хотел избавиться от мамы, вот и придумал спектакль, –
заплакала Арина. – Уж извини, я так измучена и издергана, что просто не
способна рассказывать подробно. Мне еще надо успеть сделать много всего до
отъезда, ведь я уезжаю не на один день. Ты только запомни: Эрик мерзавец, решил
довести маму до смерти, чтобы потом сочетаться браком с Аллой. Ясно?
– Более чем, – вздохнула я. – Подонок!
– Ужасно! – зарыдала Арина.
– Успокойся, – попросила я. – Можно пойти в милицию и все
рассказать.
Лаврентьева перестала плакать.
– Никто ни в чем разбираться не станет. И я не желаю
позорить родителей, это внутрисемейное дело. Мама поправится, мы вернемся, и
наша жизнь наладится. Справимся без Эрика, он выбрал одну судьбу с Петляковой.
Ну и пусть! Сначала я хотела мстить за мамочку, затеять разбирательство, но
потом поняла: сейчас главное – ее жизнь, остальное не важно. И потом, он мне
все же отец. Плохой, невнимательный, незаботливый, но отец!
– Ясно, – пробормотала я. – Вот только у меня к тебе столько
вопросов…
– Вернусь – отвечу на все! – воскликнула Арина. – Спасибо за
то, что помогла спасти маму. Поверь, я буду молиться за тебя всю жизнь!
– Ерунда, – тихо ответила я, – будь у тебя возможность, ты
бы тоже помогла мне в подобной ситуации.
– Надеюсь, мне представится случай доказать мою любовь к
тебе, – снова заплакала Арина.
– Значит, отлет в понедельник?
– Нет-нет, во вторник. Ты хочешь проводить нас?
– Конечно.
– Встретимся в вип-зале, – сказала Арина, – вторник, семь
вечера.
– Значит, пока не прощаемся.
– Мы и во вторник скажем друг другу всего лишь «до
свидания», – ответила Арина.
В воскресенье над Москвой сияло яркое солнце. Когда я
подъехала к международному аэропорту, все кругом выглядело празднично, и от
этого на душе стало совсем плохо.
В вип-зале, как правило, не бывает много народа, и я сразу
увидела Арину, сидевшую на одном из черных диванов, обитых искусственной кожей.
Дочь Лаврентьевых выглядела вполне обычно, ее глаза были устремлены на экран
большого телевизора. Я тихо подошла сзади и спросила:
– Любишь сериалы про безумные семьи?
Арина подскочила на месте.
– Кто здесь?
– Всего лишь я.
– Ты? – уставилась на меня она. – Зачем пришла?
– Провожала приятеля, – соврала я, – решила кофе перед
дорогой назад выпить, и вдруг увидела тебя. Тоже кого-то отправляешь за рубеж?
Глаза Арины забегали из стороны в сторону.
– Э… э…
– Гражданка Лаврентьева Арина Эриковна, вылетающая рейсом
Москва – Вашингтон, вас просят пройти в зону паспортного контроля, – послышался
равнодушный голос из рупора.
– Ты улетаешь? – Я изобразила изумление.
– Ну… да.
– Сегодня?
– Ага.
– Не во вторник?
– Э… э… э:
– И не в Нью-Йорк, а в Вашингтон? – не успокаивалась я.
Арина схватила сумку и ринулась вперед, но я не отставала:
– Ничего не понимаю!
– Господи: – притормозила Арина. – До вторника еще дожить
надо. Маме плохо, нам дорога каждая секунда. А тут люди отказались от билетов в
Америку, я и решила воспользоваться представившейся возможностью. От Вашингтона
до Нью-Йорка рукой подать. И больница, кстати, в пригороде.
– Почему же ты мне не сказала?
– Да просто времени не нашлось, я собиралась в спешке. Все!
Опаздываю!
Арина переступила через белую черту и оказалась перед
столом, за которым сидел парень в форме пограничника.
– Здесь бумаги на Нину Евгеньевну Лаврентьеву, – сказал он
через пару минут.
– Да, – закивала Арина, – это моя мать. Она уже в самолете,
там все оформлено. Тяжелобольная, в коме, летит в госпиталь.
– Арина Эриковна Лаврентьевна? – спросил офицер.
– Она самая, – улыбнулась дочь Нины.
– Минуту, пожалуйста: – вежливо попросил пограничник и
сделал легкое движение рукой.
Около стола словно из воздуха материализовалось несколько
мужчин.
– Арина Эриковна Лаврентьева? – спросил один из них.
– Да, – растерялась та.
– Сопровождающая Нины Евгеньевны Лаврентьевой?
– Да.
– Пройдемте с нами.
– Куда? – занервничала Арина.
– В служебное помещение.
– Я опаздываю на рейс!
– Думаю, самолет улетит без вас, – спокойно заметил второй,
до сих пор молчавший мужчина.
– С ума сошли? Там моя больная мать! – закричала Арина. –
Она в коме, ее уже погрузили в самолет! Уйдите прочь с дороги! В чем дело?
Билеты у нас на руках, паспорта оформлены! Бред какой-то!
– Арина Эриковна Лаврентьева, – без всяких эмоций заявил
мужчина, – вы задержаны по подозрению в убийстве Эрика Михайловича и Нины
Евгеньевны Лаврентьевых. Прошу проследовать за нами.
Лицо Арины вытянулось, глаза ввалились, губы побелели.
– Это ошибка, ошибка, ошибка: – твердила она, – мама в
самолете, она жива:
