– Паспорта не спрашиваю, квитанций не заполняю, – с легкой
издевкой сообщил «бизнесмен». – Некоторые сами представляются, имя называют, но
я его тут же забываю. Да и что помнить-то? Смешно, ко мне все Тани Ивановы
заваливаются. Хоть бы пооригинальней врали!
– Женщин больше, чем мужчин?
– Ваще одни бабы.
– Можешь описать внешность той, что приходила последней?
Сергей призадумался.
– Э… э… волосы, глаза… губы… ничего особенного.
– Блондинка?
– Ну… нет.
– Брюнетка?
– Не-а.
– Шатенка? – упорствовала я.
– Серая, как мышь, – заявил парень, – а больше и сказать
нечего.
Я приуныла, но решила не сдаваться.
– Значит, клиенты приходят через знакомых и по объявлению.
– Верно, – зевнул Сергей.
– А где, так сказать, оригинал пальца?
– У деда в тайнике под подоконником, он его там хранит.
– До сих пор?
– Ну да, – кивнул Сергей. – Пока Дмитрий Сергеевич жив,
мизинец трогать нельзя, а то дедушка совсем взбесится. У него этот палец –
прямо больное место. Старикан такой злой стал! Еще хуже, чем раньше. Он от меня
иногда удирает. Я вам уже рассказывал. Но дальше подъезда не уходит. Выскочит
на первый этаж, сядет за стол и к какому-нибудь человеку пристанет. Причем
может вначале нормальным показаться. К примеру спросит: «Куда идете?», и
человек начнет объяснять. Вот тут его Дмитрий Сергеевич как схватит, да заорет:
«Расстрелять! К стенке! Скорей! Конвой сюда! Отрубить пальцы!» Прямо глючит его
на мизинце.
Я вспомнила свое общение с милым дедулей и тихо сказала:
– В старости вылезает то, что заложено с молодости. Очень
прошу, попытайся вспомнить последних клиентов.
– Хоть убейте, не сумею.
– Я заплачу!
– Не поможет.
– Тысячу евро!
Сергей встал.
– Деньги мне нужны, но врать не хочу. Может, вам моя идея с
мизинцем и не нравится, но только я много думал, что в массу добавить, как
потом палец раскрасить, над легендой кумекал. Я мизинцы сам делаю, и процесс
этот не очень простой. А люди в чудеса верят. Получается, я им помогаю и деньги
не зря получаю. Но за брехню не возьму, у меня такая принципиальная позиция. Я
не обманщик, не мошенник, который ради денег с три короба вранья накрутит.
Честное слово, не помню клиенток. Они все одинаковые какие-то – толстые, в
очках, на башке солома, в голове тупость. «Сыночек, муж к другой ушел! Поможет
ли твое колдовство?» Дуры! На себя бы в зеркало посмотрели! Чудо, что мужик еще
пять лет назад не сбежал от такого страшилища. Они ж хуже компьютерного вируса!
– Не кипятись, – остановила я Сергея. – Вот тебе мой
телефон, и, если что-то вспомнишь, звони в любое время дня и ночи.
Парень взял визитную карточку.
– Ладно. Вы же не пойдете в налоговую инспекцию?
– Нет. И не собиралась. Но ты, пожалуйста, больше не пачкай
память Софьи Скавронской – она никогда не была ведьмой. Дмитрий Сергеевич
ненавидел соседку, у него на столь сильное чувство имелись личные причины. Твой
дед извратил правду или не разобрался в ситуации, а ты, впечатлительный, как
все дети, поверил старику. Но Скавронская никогда не занималась магией, она
была травницей, знахаркой.
– Дмитрий Сергеевич говорил, что ведьма больше ста лет
протянула! – воскликнул парень. – Точно душу дьяволу продала!
– Встречаются иногда долгожители. Думаю, Софья хорошо знала
растения, могла составить для себя особый сбор. Не позорь человека. Скавронская
ведь не в состоянии себя защитить.
Сергей покраснел.
– Как же тогда быть? Я уже несколько лет про мизинец
рассказываю: В объявлении пишу: «Волшебный палец колдуньи Скавронской». Его
прямо так люди и спрашивают.
– Хочешь сказать, что покупатели считают латексный мизинец
настоящим?
– Нет! Говорил уже, я не вру. Просто не уточняю деталей –
мизинец Скавронской, и все.
– Отличная позиция! – возмутилась я. – Не лгу, но и ничего
не объясняю. Думайте, что хотите.
– Если напрямую спрашивают, не копия ли это, я отвечаю
честно, – обиделся Сергей. – Такие иногда экземпляры среди клиентов попадаются!
В начале июня бабка одна приходила, так в конце разговора я хотел ей пять
мизинцев бесплатно всучить, и даже приплатить, только бы поскорей ушла.
Приперла ночью, представляете? Пенсионерки после десяти уже все спят, а эта:
Пальто черное, на башке платок намотан, очки, как у Дмитрия Сергеевича, боты на
ногах. И воняло от нее! Вперлась и загудела: «Внучка больна, опухоль в мозгу.
Продай палец!» И деньги мне протягивает. Я ей коробку, а бабка палец – хвать!
Другие боятся, осторожно его разглядывают, взвизгивают, а она прямо без
колебаний сцапала, повертела и вывод сделала: «Это эрзац. Где настоящий?»
Понимаете, какая умная?
Я кивнула и продолжала молча слушать рассказ Сергея.
Пенсионерка отложила изделие из латекса в сторону и
приказала:
– Неси настоящий!
Ясное дело, парень отказал. Тогда старуха начала давить на
Сергея, рассказывать ему об ужасных мучениях, которые терпит ее внучка. И в
конце концов парень заявил:
– Подлинный не отдам, а копию подарю. Да-да, не надо денег,
забирайте даром.
– За здоровье ребенка мне рублей не жалко, – проныла
старуха. – Ладно, уйду, но признайся: ты точно скопировал палец?
– Один в один.
– Может, врешь, со своей руки слепок сделал?
– Да посмотрите, – Сергей попытался образумить бабку, – у
меня пальцы большие, а этот маленький, кривой. Такие только у пожилых бывают.
– Покажи подлинник, я пойму, что копия с него, и уйду
спокойно!
Сергей заколебался, а старуха добавила:
– Иначе останусь тут, ты меня и с милицией не вытуришь. Не
советую участкового звать. Небось лицензии на торговлю у тебя нет:
– Ушлая старушонка, – отметила я.
– Зараза! – в сердцах воскликнул парень.
– И как ты поступил?
