– Да хоть на марсианском! – расхохоталась Тереза. – О! Я
прикол придумала: напечатаю типа обложку на книгу «Учебник марсианского языка»
и покажу нашей Анне Львовне. Ох и разорется! Она шуток не понимает, ваще тупая.
Точно, в сентябре ее подразню. Ну? Эй, не спите!
Я вынула кошелек, Тереза довольно улыбнулась.
– Значитца, объясняю. Палец принадлежал ведьме, ее на костре
сожгли, а мизинец остался, его огонь не тронул, потому что он волшебный.
Колдунья была бессмертной. И знаете че?
Тереза села на софу и прижалась ко мне.
– Ведьма тут жила!
– В вашей квартире?
– В соседней, – зашептала девочка, честно отрабатывая
полученные десять тысяч. – Она за этой стенкой выла, ногтями царапалась, а по
ночам к ней дьявол прилетал.
– Ужасно! – подыграла я ей. – Но почему мизинец достался
вам?
– Секрет! В общем, так. Загадайте желание, – деловито
сказала девочка, – в полночь сядьте у зеркала, поставьте икону, зажгите три
красные свечи…
Мне оставалось лишь удивляться каше в голове Терезы. В кучу
намешано все, не хватает только печени летучей мыши и перьев, выщипанных в полнолуние
у слепого ворона.
– Палец выполняет одно желание, – закончила Тереза, –
поэтому мой совет: на фиг мужа, пусть его другая баба забирает, просите деньги.
– Непременно, – пообещала я. – А как найти мастерскую
Сергея?
– Со двора железная дверь, вниз спуститесь и колотите, пока
он не услышит. Единорога заказать хотите?
– Угадала.
На лице Терезы появилось заискивающее выражение.
– Только вы брату про палец не рассказывайте.
– Почему? – прикинулась я идиоткой.
– Ну… вообще-то… там их много: – зачастила Тереза, – но
Серега думает, что я ниче не знаю:
– Решила заработать в отсутствие брата?
– Плеер хочу купить, – честно призналась девочка. – Так вы
не разболтаете?
– Гады! – раздался вдруг вопль в коридоре. – Сволочи!…!…!…!
– Старый хрен проснулся, – подскочила Тереза, – надо ему
новый укол всандалить.
– А ты умеешь? – с недоверием поинтересовалась я.
– Поживешь с мерзотным гоблином, не тому научишься, –
философски заметила Тереза.
Из глубины квартиры неслась нецензурная брань.
Я быстро встала и ушла, радуясь тому, что не успела
пообещать Терезе молчать, ведь я обычно держу данное слово, а сейчас намерена
показать Сергею коробочку.
– Мы с вами знакомы? – прищурился парень, когда я вошла в
мастерскую.
– Встречались в подъезде, когда Дмитрий Сергеевич удрал из
дома и изображал из себя охранника, – напомнила я.
– Ах да, точно, – кивнул молодой человек. – Что вы хотите
заказать? Маску? Или фигуру? Любую сделаю, только картинку покажите.
Я вынула из сумки коробку, открыла ее и сказала:
– Мне нужны комментарии по данному объекту.
– Откуда он у вас? – удивился Сергей.
– Не важно.
– Терезка! – осенило парня. – То-то я смотрю, вроде мой
запас тает. Воровка!
– Вместо того чтобы сестру ругать, лучше купи ей плеер, –
посоветовала я.
– За какие успехи? Она двоечница.
– Сам-то отличником был?
– Не важно. Мне можно.
– А ей нельзя?
– Нет!
– Вот позиция истинного мужчины, – не выдержала я.
– Она курит и врет!
– Ты тоже лгун.
– Я?
– Ты, ты! Кто придумал сказочку про ведьму, которая ногтями
стену скребет? Где ты взял образец для имитации? Кто надоумил тебя торговать
«волшебным пальцем»?
– Не ваше дело, – насупился Сергей.
– Еще как мое! – обозлилась я. – Слушай внимательно:
Узнав про отпечаток на дверном звонке, Сергей притих, а я
продолжала допытываться:
– Ты сделал копию из латекса? Пойдешь соучастником
преступления, доказывай потом, что не верблюд. Дмитрий Сергеевич совершил
преступление, изуродовал тело Софьи Скавронской, а ты пользуешься ее пальцем:
Это целый букет статей уголовного кодекса!
– Ой, не надо, а? – словно нашкодивший малыш, заюлил парень.
– Это просто шутка. Ну ладно, согласен, глупая. Мы бедные, а заработать охота…
– Давай заключим сделку? – предложила я. – Ты рассказываешь
мне про мизинец, отвечаешь на мои вопросы, и мы расходимся в разные стороны.
Кстати, единорог великолепен, я готова его купить.
Сергей вытащил сигареты.
– Дед Скавронскую ненавидел. Он злой человек. Когда я
родился, он уже на пенсии сидел и головой чуть тронулся.
Я опустилась на продавленный стул и сосредоточилась на его
рассказе.
Маленький Сережа не придавал историям деда большого
значения. Вернее, считал их увлекательными сказками. Дмитрий Сергеевич маялся
от скуки, поэтому пытался строить домашних. В особенности доставалось маме
мальчика, тихой Анюте, но она никогда не огрызалась на старика. Иногда, правда,
тяжело вздыхала и произносила:
– Господи, дай сил терпеть ирода. Ну зачем мама, умирая,
взяла с меня обещание не бросать отчима?
Дмитрий Сергеевич самодурствовал по полной программе, но
Сергей любил его – дед не обижал мальчика. Можно сказать больше: если бывший
тюремщик и любил кого-то, так только своего внука.
Вечером, когда Сережа лежал в кровати, Дмитрий Сергеевич
входил в детскую, вынимал из кармана липкий леденец или карамельку, совал
ребенку и предлагал:
– Хочешь про жизнь расскажу?
Мальчик кивал, и дед заводил истории, в которых было все:
враги за колючей проволокой, храбрые солдаты, которые расстреливали негодяев,
злая ведьма, обманывавшая девушек.
– Деда, – шепотом спрашивал Сережа, – а ты колдунью убил?
– Не хочу врать, внучек, она сама померла, но я лишил ее
возможности в чужое тело переселиться.
– Как?
