– Гражданка Васильева, – вздохнул гаишник, – уже ведь
говорено про взятку, успокойтеся. Лучше купите календарик, хорошая вещь.
Приобретение печатной продукции не является актом подкупа должностного лица. Я
назначаю цену – вы соглашаетесь или протестуете, предлагаете свою. Уголовный
кодекс такие действия разрешает. Ясно?
Тут только до меня дошел смысл странного диалога.
– Ах, календарик!
– Да.
– Я его у вас куплю?
– Верно.
– За названную цену?
– Точно.
– Хорошо, давай.
– Фу… – с шумом выдохнул Ермолаев. – А я уж подумал, мама с
папой у вас жирафы, так долго доходило. Другие водилы моментом просчитывают: в
машине календарик нужная вещь, никуда без него. Вам какой?
– Они разные?
– Глянцевые и матовые.
– А цена?
– Тыща.
– С ума сошел? В любом ларьке такой десять рублей стоит.
– Киоск посреди шоссе на сплошной двойной не стоит, –
засмеялся сержант. – Если я в своей машине пороюсь, может, и найду пустой
протокол. Ох, прав лишиться легко, а назад их получить геморройно! Сто
календариков можно купить.
Я скрипнула зубами, выудила из портмоне тысячную купюру и
высунула в окно.
– Вот.
Ермолаев начал нежно складывать бумажку, я завела мотор.
– Эй, а календарик! – встрепенулся гаишник.
– Я уже заплатила, – прошипела я. – Или они парами идут?
– Десятками, – на полном серьезе заявил Ермолаев, – но это
не ваш случай. Вы не взяли купленное!
– Дадите мне календарь?
– А как же иначе? Получите.
Я взяла календарик и не удержалась от критического
замечания:
– Очень некрасивый, какие-то фигуры на обороте. Нет бы с
цветами или с животными.
– Пжалста! Выбирайте! – радостно завопил Ермолаев и как
фокусник выудил из воздуха целую стопку печатных изданий.
– Предусмотрительно, – только и смогла произнести я.
– Человек должен получать товар по вкусу, – кивнул сержант.
– Ой, а голая девка тут случайно! Они у меня для мужиков предназначены. Хорошо
идут, нарасхват. Собачку желаете? Во, прикольная!
– Это чи-хуа-хуа, – закапризничала я, ощущая себя
вип-посетительницей ларька, – у нас дома другие породы. Поищи мне мопса,
ротвейлера, питбуля или йорка с пуделем.
– Всех взять хотите? – выпучил глаза Ермолаев. – За тысячу?
Не пойдет.
– Одну выберу, – успокоила его я. – Вот, нашла.
– Ладушки, езжайте без происшествий.
– А тебе спокойного дежурства, – не осталась я в долгу и
нажала на педаль газа.
Странное существо человек! Вот сейчас сержант Ермолаев
обдурил меня по полной программе. Вместо почти узаконенной на дороге мзды в сто
рублей, я отдала в десять раз большую сумму, но рассталась с парнем, испытывая
к нему едва ли не дружеские чувства. А почему? Ответ прост. В стопке календарей
нашелся один, на котором изображен умильный мопс – вылитый Хуч на прогулке.
Очевидно, в гаишнике пропал психолог, у него действительно были календари на
любой вкус: голые девки, животные, пухлые младенцы, автомобили, цветы,
геометрические узоры.
В самом расчудесном настроении я приехала в Ложкино, вышла
из машины и впала в эйфорическое состояние. Закон сохранения энергии никто не
отменял, а о чем он говорит? Если в одном месте убыло, в другом непременно
прибыло. День прошел бездарно? Значит, вечер будет восхитительным. Я ничего
нового не узнала, ни на шаг не приблизилась к таинственной женщине, которая
проникла к Лаврентьевым и напоила Нину снадобьем из склянки? Зато сейчас
спокойно лягу спать. Вот, видно же – во всем доме погашен свет, очевидно, Зайка
не ходила в гардеробную «навестить» свое платье, и пока не знает, что оно
испорчено. Надеюсь, сотрудники бутика меня не подведут, и завтра я получу новый
наряд.
Стараясь не шуметь, я в полной темноте потащилась вверх по
лестнице. Слава богу, первый этаж преодолела без проблем, собаки мирно дрыхли в
гостиной, из кресел, расставленных по большой комнате, доносились мирные звуки.
Хр-р-р – это рулады Хуча, у мопсов суженая трахея, поэтому они храпят. И-и-и –
так повизгивает во время сна Банди, наверное, ему видится поле, усеянное
сдобными булочками и пухлыми оладьями. Грозное «гр-гр-гр» издает крохотная Жюли
– послушаешь, как собачка рычит во сне, и испугаешься, похоже, астральное тело
йоркширихи размером со слона. Вот пуделиха Черри и ротвейлер Снап молчуны, зато
они судорожно перебирают лапами, видимо, гонятся за мышами и лягушками.
Дойдя до библиотеки, я выдохнула. Слава богу, осталось
сделать три шага. И тут раздался нервный голос Маши:
– Оно здесь!
Я насторожилась. С кем беседует девочка? Причем в полной
темноте. И, похоже, Маня находится в гардеробной.
Не в силах сдержать любопытство, я подкралась к двери, за
которой скрывались стойки с вешалками, и стала слушать.
– Огромное количество! Бесценное! – вещала девочка. –
Миллионы! Миллиарды! Но где? Надо искать. Везде. Найти можно! Да, да, ты права,
я устала. Отдохну пару месяцев и вновь примусь за дело. Муся? Она знает. Почему
не ищет? Понятия не имею. Ей лень. И так всего лом, у нас же нет материальных
проблем.
Изумившись до предела, я сделала еще один шаг и наткнулась
на что-то мягкое.
– Ай! – взвизгнуло оно и, шлепая босыми пятками по паркету,
стало удаляться.
Я попыталась схватить таинственное существо, налетела на
кресло, начала падать и инстинктивно уцепилась за какую-то палку… Послышался
тихий звон, я завалилась на бок, потом упала на колени, тюкнулась лбом о пол и
вскрикнула. Раздались грохот, лай собак, треск, топот… и ярко вспыхнул свет.
– Муся, это ты? – удивленно воскликнула Маша, высовываясь из
двери.
– Нет, полтергейст, – прокряхтела я, пытаясь выползти из-под
поваленного торшера. – Что ты делаешь ночью в гардеробной?
– Пошла за чистой пижамой. Фу, Хуч, перестань орать, это
мулечка, – велела Машка. – Мусенька, сними с головы абажур, а то собаки не успокоятся.
Еще перебудят всех!
– Что у нас происходит? – зашумел с лестницы голос Зайки. –
Ни днем, ни ночью нет покоя.
