– Кольцо! – предложила я. – Смотри, какой камень!
Валентина уставилась на переливавшийся в свете электроламп
кристалл.
– Брильянт? – жадно спросила она.
– Да, – солгала я. – Серьги не могу отдать, их мне подарил
на день рождения сын и велел не снимать, а по поводу перстня заморочек нет.
– Пойдет, – согласилась Валя.
Слава богу, поломойка не разбирается в камнях. Эту «гайку»
мне подарила на 8 марта одна приятельница. Бижутерия яркая и, кстати, не дешевая,
но к алмазам камень не имеет никакого отношения.
– Ну, спрашивай, – оперлась грудью о стол Валентина после
того, как спрятала в карман купюры и кольцо.
– Кто носит розовое платье? – задала я надоевший вопрос.
Прислуга вытаращила глаза.
– Привидение на болоте!
– Отлично, мило поговорили! – Я еле удержалась, чтобы не
дать ей в лоб.
– Это все? – удивилась баба.
– Да, – равнодушно кивнула я.
– Совсем-совсем? – занервничала Валентина.
– Ты, несмотря на полученную мзду, продолжаешь издеваться
надо мной, – заявила я, – мне жаль зря потраченных денег, поэтому я сейчас
дождусь Арину и Эрика, и расскажу, как их домработница обманывает друзей дома.
Сначала предлагает им свою откровенность, а затем показывает кукиш.
Валя заморгала.
– Ей-богу, привидение! Чес-слово! Ладно, расскажу подробнее.
– Попробуй, – кивнула я.
– У хозяев странная семья, – завела Валя. – Нина пашет, а
Эрик и Арина – черви присосавшиеся. Снаружи у них все тип-топ, любовь на
зависть: он профессор, ученый, лекции читает, но ежели разобраться…
Я внимательно следила за цепью рассуждений прислуги. Надо
признать, некая сермяжная правда в них присутствовала. Последнюю книгу Эрик
выпустил десять лет назад, все остальные годы он ее переделывал и переиздавал.
На работу профессор ходил раз в неделю, все остальное время он жил в свое
удовольствие: вставал около полудня, пил кофе, а затем рыскал по окрестностям,
либо ехал в архивы. Желание найти коллекцию Варваркина затмило все, Эрик
медленно превращался в маньяка, любой разговор он сводил к своему хобби и
откровенно надоел окружающим.
Лаврентьевы вели скромный образ жизни, гостей собирали
редко, ни Эрик, ни Нина не проявляли никакого интереса к тусовкам. Жена упорно
работала, руководила вузом, муж пытался отыскать клад, ему не нужны были
деньги, профессор мечтал поразить научный мир своим открытием.
Иногда у Лаврентьевых случались скандалы, но в основном их
поджигателем являлась Арина. Она умела невзначай обидеть отца, избалованная
дочка любила ущипнуть папеньку, напомнить ему, кто на самом деле является в
доме хозяйкой, и тогда Эрик принимался летать по особняку на реактивной метле.
Но войны происходят у всех. Покажите мне родственников, никогда не выяснявших
отношения на повышенных тонах. Правда, одно время скандалы у Лаврентьевых
участились. Арина завела кавалера, врача-реаниматолога Владимира Королева. Нине
это не понравилось, и она не упустила случая заявить дочери:
– Столько лет прынца искала и отрыла! У него два брака за
спиной! Уже не молод, а заведует всего-то отделением в клинике. Мда… Не пара он
тебе! Помяни мое слово, твой Королев хочет пролезть в приличную семью,
подобраться к моим деньгам.
– Вова не такой! – взвилась Арина.
– Все одинаковые, – не уступала мать.
Полгода мать и дочь постоянно лаялись по поводу Владимира,
но потом Арина внезапно успокоилась и на все щипки Нины вяло отвечала:
– Да ладно тебе, успокойся, ма. Никого я сюда не приведу, не
волнуйся за свой дом.
В принципе, семью Лаврентьевых можно было назвать
счастливой, но не так давно Валя стала замечать странности. Нина теперь
стремилась укатить на службу даже в воскресенье. Утром спустится к завтраку,
посмотрит на мужа, на дочь и хватается за телефон. Покалякает с кем-то и
заявляет: «В учебном корпусе трубу прорвало». Или воскликнет: «Пожарная
инспекция с проверкой объявилась». И все, нет хозяйки дома.
Пару раз Валя видела на лице Нины следы слез. Лаврентьева
стала терять самообладание, легко выходила из себя, теперь скандалы по пустякам
закатывала она. Супруги словно поменялись ролями. Профессор обрел
невозмутимость, помолодел, похорошел, словно сбросил с плеч десяток лет.
Дальше – больше. Месяц назад, решив в кои-то веки привести в
порядок старые вещи, Валя начала перетряхивать хозяйские костюмы. Профессор не
отказывает себе в удовольствии приобрести новую пиджачную пару, но ношеные вещи
выкидывать запрещает и любит повторять:
– Я не модник, разумно расходую деньги, почти ничего на себя
не трачу. Пусть брюки повисят, через год-другой я их надену.
Но гардеробная в Киряевке не резиновая, и Арина устроила
Вале скандал:
– Немедленно вынеси вон уродские папашины шмотки! Храним его
пиджаки аж с семидесятых годов!
– Профессор заругается, – возразила Валя, которая не
испытала восторга, оценив объем работы.
– Плевать! – высказалась Арина в своей обычной манере. – Мои
платья мнутся.
Валя открыла помесь шкафа с комодом и принялась изучать ряд
многочисленных пиджаков. Выбросить или отдать кому-то ненужную одежду
домработница опасалась. Пока Эрик забыл о нарядах, да вдруг вспомнит?
В конце концов Валентину озарило: надо упаковать часть
совсем уж древних костюмов в картонные коробки и переместить на чердак. Если
поднимется буря, коробки можно вернуть назад.
Валя начала действовать. Несколько пиджаков уложила без
проблем, а вот в блейзере с золотыми пуговицами лежал то ли портсигар, то ли
маленький ежедневник – сквозь ткань прощупывалось нечто твердое, прямоугольное.
Домработница запустила руку в карман и выудила… мобильный.
Это был дешевый вариант, такие телефоны приобретают младшим школьникам, чтобы
не переживать, если ребенок потеряет трубку. У самой Вали была более
навороченная модель.
