– В смысле, ты идиот, – уточнила я. – Хватит выпендриваться,
живо говори, что ты знаешь! Если еще раз устроишь истерику, закапризничаешь,
как избалованная девчонка, я вызову сюда Дегтярева. Поверь, Александр
Михайлович мастер допросов, он вытянет из тебя все нужное и ненужное.
В комнате стало тихо.
– Ну трендец, – прошептала Валя. – Теперича он ваще вон
уйдет и пять дней из кабинета не вылезет.
– Ладно, – неожиданно улыбнулся Эрик. – Сам виноват! Я
ориентирован на студенческую или научную аудиторию, приучен к уважительной
беседе коллег, а вам более близок стиль базара. Попытаюсь общаться на вашем
языке. Но все же постарайтесь соблюдать тишину, сделайте над собой усилие.
– Чтоб мне сдохнуть, если вякну! – торжественно пообещала
Валя.
– Папулечка, говори, – попросила Арина.
Я промолчала.
– Панкрат мучился из-за того, что для сохранения книг прибег
к черной магии, – спокойно, словно у нас не было скандала, завел Эрик. –
Церковь сурово осуждает колдовство. Но, видимо, Варваркин был готов гореть в
аду ради сбережения коллекции. Однако он решил предостеречь человека, который
залезет в тайник. В своем дневнике Панкрат написал о том, что на стене пещеры
оставил запись, в которой описан метод купирования последствий взлома. Первое:
надо покаяться во всех грехах, ничего не забыть, выдать самые неприглядные
тайны. Второе: если раскаяние будет полным, в дом вора придет колдунья
Скавронская и принесет лекарство. Выпив его, человек заснет на двенадцать
часов, а когда проснется, то забудет о происшествии, таким образом тайна
библиотеки будет соблюдена. Мы только что наблюдали обещанное Панкратом
развитие событий. Сначала Нине было плохо. Так?
Эрик посмотрел на меня.
– Скажи, она почти потеряла сознание? – настаивал он.
– Да, – пришлось мне признать. – Нина задыхалась, кашляла.
– Но стоило ей рассказать про украденный у тебя кошелек, как
ее состояние резко улучшилось, – продолжал профессор, – и я понял, что сейчас
придет Скавронская.
– Но это невозможно! – Ко мне медленно стало возвращаться
умение здраво мыслить. – Панкрат давно умер, заклинательница тоже на том свете.
Она никак не могла материализоваться в вашем доме.
Валентина ойкнула и быстро убежала из комнаты, а я заявила:
– В твоем рассказе концы с концами не сходятся. Если человек
после приема снадобья заснет и проснется, забыв о тайнике, то куда денутся
вынесенные им из пещеры книги?
Эрик заморгал.
– Они же останутся у похитителя, – продолжала я, – назад в
ящики не телепортируются. Уже непонятно. Далее. Как призрак Скавронской найдет
квартиру вора? И что, колдунья даже на том свете хранит бутылку с лекарством?
Профессор оперся руками о колени.
– Дарья. Это магия! Необъяснимое для разума явление! Ну,
допустим, это зомби. Коим образом можно…
– Вот в случае с зомби как раз и можно, – кинулась я в
драку. – Гаитянские знахари владеют секретами яда. Колдун опаивает человека, и
несчастный делается очень похож на мертвеца, его хоронят, а затем выкапывают и
получают вполне здоровое физически, но абсолютно безвольное, покорное чужим
приказам существо.
– Значит, ты признаешь существование зомби? – удивился Эрик.
– Да, медики давно ездят на Гаити, изучают культ Вуду. Но,
полагаю, до конца белому человеку не разобраться в черной магии, – ответила я.
– Тогда почему ты отрицаешь силу русских ведьм? – удивился
Эрик. – Издавна в деревнях жили умелые женщины-травницы, лечившие больных. А
монахи? Ты не в материале, я же читал манускрипты и знаю, что при монастырях
функционировали лечебные огороды, братья составляли микстуры, лепили пилюли,
кое-кто из них достиг удивительных результатов. Есть сведения, что
представители духовенства умели делать операции, даже брались за трепанацию
черепа.
– Я не отрицаю траволечения, но…
– Но всякая медаль имеет оборотную сторону, – иезуитским
тоном перебил меня Эрик. – Наперстянка помогает при больном сердце, но может и
убить. Весь фокус в дозе: пять капель или пять литров. А насчет заговоров…
Умение «заговорить» грыжу или зубную боль не редкость. Тут, в Киряевке, жила некая
Антонина, к ней со всей Московской области ездили. Редкостных способностей была
старуха. Она мне один раз приступ мигрени сняла – чего-то пошептала, дунула,
плюнула, и боль ушла. Можно верить в знахарство, можно считать его
мошенничеством, но оно существует. Панкрат сумел найти сильную колдунью, вот и
весь ответ. Нина завтра проснется здоровой. Кстати, мы теперь можем спокойно
идти в пещеру. Заклятие срабатывает лишь один раз.
– Почему? – шарахнулась к стене Арина. – И зачем туда
шлепать?
– Там коллекция. Боже! – закричал Эрик. – Я только сейчас
сообразил – книги! Они лежат в ящиках! Огромное научное богатство! Скорей,
несите фонари! Нет, нет, опасно так сразу, свет может разрушить бумагу… О! О!
О!
Продолжая кричать, Эрик опрометью бросился вон из комнаты.
– Немыслимо, – прошептала Арина.
Я закивала, потом подскочила в кресле, как укушенный змеей
заяц.
– Куда делась колдунья?
– Она же давно умерла, – напомнила Арина.
– Знаю, – отмахнулась я, – имею в виду сегодняшнюю тетку со
склянкой. Мы совсем о ней забыли! Кричали тут, требовали у Эрика объяснений, а
следовало поговорить с дамой. Извини, при всем моем уважении к народной
медицине, я не верю в призраки. Сюда приходила вполне живая женщина.
– Представим на секунду, – залязгала зубами Арина, – что
папа сказал правду, и к нам заявился дух Софьи Скавронской. Но за каким чертом
ему звонить в дверь? Насколько я помню из художественной литературы, всякие там
демоны и иже с ними материализуются прямо в комнате, им никакие двери не
помеха. А Скавронская позвонила, и она общалась с нами. Нематериальная
субстанция не расположена к контактам. Хотя я не специалист, просто читала
книги, в которых действуют призраки.
– Где бутылочка? – очнулась я.
– Какая? – продолжала дрожать Арина.
– С остатками лекарства. Хм, похоже, дух утащил с собой
пустой пузырек, – вздохнула я. – Очень предусмотрительно. Наверное, у них там,
в преисподней, можно сдать бутылки.
– Ты о чем?
– Полагаю…
Договорить мне не удалось – в комнату ворвалась Валентина,
за ней вошла старушка в черном платке.
