– О господи! – закатил глаза Юрий. – Естественно, эксперт
мигом начнет задавать вопросы. Произошло ли падение при дополнительном
ускорении? Все ли повреждения на трупе от падения с высоты? В каком положении
лежало тело на земле? И каким было само падение?
– Оно бывает разным?
– Конечно, прямое, ступенчатое, свободное, несвободное… Вот
только один нюанс. Знаешь, когда умер отец? – Коротков вдруг перешел со мной на
«ты». – Как раз на носу был конец квартала – надо было отчеты сдавать. Зачем
процент раскрываемости портить? К тому же дело казалось ясным: автомобиль
потерял управление, вломился в кафе, водитель удрал, хотел выкрутиться, но
открылись новые обстоятельства, менты начали копать, шофер испугался и сиганул
с чердака. Может, совесть его замучила. Дело закрыли, вздохнули свободно, от
начальства по шапке не получили, пошли отдыхать. Никаких больших людей в деле
не было, кто шум поднимать станет? Увы, такое случается сплошь и рядом.
– Вот, значит, как Леокадия стала ясновидящей… –
пробормотала я.
– Ага, – кивнул Юрий. – И к ней сразу попер народ. Но Андрон
был не дурак. Он вскоре понял, что предсказаниями заниматься стремно, поисками
пропавших – тоже опасно: Лёку живо раскусят, не было у нее ни малейшего дара.
– А вот у Марфы он есть, – тихо сказала я. – То-то ей снился
сон про сестру, у которой руки в крови, и дурной запах ее преследовал. Леокадия
знала, что Люся и Зоя обречены на смерть, и не отказалась участвовать в спектакле.
– Жадная она очень, – пожал плечами Коротков, – деньги для
нее главное. Нет, пойми меня правильно, я тоже купюры люблю, и сейчас продаю
тебе инфу, но все же есть дела, на которые я никогда не пойду за хрустящие
бумажки. Хотя, может, мне не предлагали хорошую цену?
– Давай не будем задаваться философскими вопросами, –
вздохнула я. – У меня есть сильное подозрение, что основная масса человечества
наступит на моральные принципы при виде чемодана с миллионами. Об этом лучше
даже у себя, родной, не спрашивать!
– Но убийство – это все же слишком, – покачал головой Юрий.
– Хотя я на службе навидался всякого. Ладно, продолжу. Андрон решил пойти
оригинальным путем. Газеты тех лет были полны объявлений от ясновидящих,
гадалок и экстрасенсов.
– И сейчас такого добра навалом, – подхватила я. – Убирают
венцы безбрачия, чистят карму, меняют судьбу, продают талисманы, отворачивают
соперниц, приманивают любимых…
– Но пятнадцать лет назад народ был наивнее, легче велся на
такие штуки, – не согласился Юрий. – А Андрон придумал замечательный ход. Он
объявил Леокадию медиумом.
– Зачем? – удивилась я.
– Да это ж просто, как чихнуть, – усмехнулся Юрий. – Знаешь,
какое количество людей ощущает свою вину перед умершими? Родители ушли на тот
свет – и начинаешь мучиться: был с папой и мамой груб, не сказал им слов любви,
вот бы повернуть время вспять… Но, увы, это невозможно. А Леокадия вызывала дух
усопшего, и – пожалуйста, общайтесь, говорите что хотите.
– Она не боялась разоблачения?
– Нет.
– Но почему?
Коротков встал и распахнул окно.
– Ну, во-первых, решившись связаться с родственниками в
загробном мире, люди сильно нервничают, и Андрон, который выступал в роли
помощника медиума, всегда поил посетителей микстурой. Говорил им: «Вам
необходимо расслабиться. Леокадия очень чуткая, улавливает любые колебания,
ваша нервозность помешает ее работе, и сеанс сорвется. Так что глотните
настоечку…» Поэтому в помещение, где шло представление, люди попадали уже под
кайфом, у них кружилась голова, закладывало уши, снижалось внимание. Во-вторых,
пока клиент успокаивался, Андрон ловко выведывал у него информацию и передавал
Леокадии. Ну, допустим, он очень участливо интересовался: «Хотите с отцом
поговорить? И как его звали?» – «Иван Иванович». – «А от чего же он умер?» –
«Операцию на желчном пузыре неудачно сделали»… Даже столь крохотной порции
сведений Лёке хватало, чтобы задурить человеку голову. А в-третьих…
Юрий уставился в окно.
– Что? – жадно спросила я.
Коротков вынул сигареты.
– Мне удалось найти нескольких бывших клиентов, и все они в
один голос твердили: «Мы вступали в полутемную комнату, там сидела женщина, она
начинала вызывать дух, и в какой-то момент появлялась белая фигура. Становилось
холодно, дул ветер». Как проделывали подобный трюк?
– Может, в зелье подсыпали галлюциногены? – предположила я.
– Да нет, очень уж одинаковые видения у разных людей, и
ощущения тоже. Сквозняк, легкий скрип, запах сырости, потом белая фигура. Но
она молчала, за нее говорила разными голосами Леокадия.
– Да уж! – покачала я головой. – Марфа вскользь обронила,
что сестра с детства обладала только одним талантом: могла пародировать чужую
речь. Она без проблем говорила басом, тенором, сопрано.
– Мошенники! – Юрий стукнул кулаком по подоконнику. – И
убийцы. Я совершенно уверен, что Андрон убил моего отца и пытался при помощи
конфет отравить маму. Вот только он не знал про ее диабет, и шоколадки
достались несчастной Фатиме.
– А что за конверт там был? – вспомнила я.
– Это вопрос, на который пока нет ответа, – протянул Юрий. –
И, увы, он не один. Мне, например, непонятно, почему Леокадия и Андрон вдруг
прикрыли лавочку.
Глава 32
– Они перестали заниматься спиритизмом? – удивилась я.
Юрий покачал головой.
– Нет, перебрались в другое место, съехали с городской
квартиры в небольшую подмосковную деревеньку, купили там дом на отшибе и
основали некое общество под названием «Бессмертная душа». Но очень скоро им
пришлось перебраться в другое место. С прежнего Леокадию выжил местный батюшка.
А вот в Михиеве, где они обосновались позже, им никто не мешал. Там до сих пор
работает тетка, которая общается с покойными, но не Леокадия. Она умерла,
Андрон тоже покойник. Хотя были у меня сомнения, я считал, что они имитировали
свою смерть, а сами смылись. В живых осталась лишь Юля. Она, кстати, была
замужем, но овдовела.
– Ты с ней разговаривал?
Юрий закрыл окно и сел к столу.
– Пытался, но ничего не получилось. Сначала я представился
ученым, который пишет книгу о спиритизме, так сказать, создает научный труд об
уникальном явлении…
Но девушка даже не пустила Короткова на порог, говорила с
ним через дверь, весьма нелюбезно, почти хамски заявила:
