– Да, – тупо твердила я.
– Черный мрачный.
– Да.
– Розовый идиотский.
– Да.
– И что остается?
– Да, – привычно заявила я, – да, да, да…
– Что «да»? – разъярилась Зайка. – Какие цвета я не назвала?
– Ну… синий и зеленый, – опомнилась я.
– Так какую плитку брать? – недовольно произнесла Ольга. –
Сама я не хочу ему советовать.
– Почему? – осторожно осведомилась я.
– Не желаю, чтобы следующие десять лет Тёма попрекал меня
неправильно выбранным колером, – заявила Ольга. – Придется тебе брать
ответственность на себя.
– С какой стати? – возмутилась я.
– Дегтярев на совещании, Кеша в суде, Машка в клинике,
Оксана на операции. Осталась только ты, вот и решай.
Представляете, в каком положении я оказалась? Теперь, если
что, в течение десяти лет Тёма будет попрекать меня «неправильно выбранным
колером». Надо срочно что-то предпринять!
– К сожалению, я сейчас занята, – завела я, – нахожусь в… э…
э…
Фантазия иссякла. Увы, я не работаю и не могу, как все,
соврать, что сижу на совещании.
– Интересное дело! – возмутилась Зайка.
И тут продавщица Алена заорала так, словно потолок торгового
центра обрушился на ее голову:
– Так вы берете бюстопопный крем? Осталось всего две банки.
Я прикрыла ладонью трубку и прошипела:
– Тише, не вопите.
Но поздно! Чуткие уши Зайки уже услышали вопль Алены.
– Так ты в магазине! – пришла в негодование Ольга. – В
косметике! Неужели не стыдно? Мы мучаемся на стройрынке, прыгаем возле плитки,
а ты нам даже помочь не хочешь! Отложи сейчас же румяна и подумай о серьезной
проблеме: синяя или зеленая?
– Я даже смотреть на румяна не собиралась! Мне предлагают
купить некий крем, но, похоже, тут очередной обман. Представляешь,
производители обещают, что при регулярном его использовании жировой запас
нижнего этажа переползет вверх и превратит нулевой размер бюста в пятый, –
опрометчиво разоткровенничалась я.
В трубке повисла тишина, потом Зайка взвизгнула:
– А если поподробнее?
Страшно довольная тем, что она забыла о плите, я начала
рассказывать про косметическое средство.
– Бери сколько дадут, – занервничала Зайка. – Похоже, это
замечательная вещь.
– Покупаете? – вновь заголосила Алена.
– Да, да, – закивала я, – возьму. Несите.
– Ты в джинсах? – неожиданно спросила Зайка.
– Нет, в платье.
– В каком? – Ольга проявила странное любопытство.
– В красном, его Кеша из Парижа привез, – не почуяв подвоха,
сообщила я.
– Тёма, Дашута велит брать красную, – незамедлительно
отреагировала Зайка. – Она только что сказала: красную и никакую другую.
У меня отвисла челюсть.
– С вас три тысячи рублей, – сообщила Алена.
– Так дорого?
– Из попы в грудь задешево не добраться, – отрезала
продавщица. – Средство молекулярное, значит, стоит того. Вы только подумайте,
что силикон вставлять намного дороже, и вам сразу станет легче! Впрочем, я
настаивать не буду. Уже говорила – у нас на этот крем очередь стоит, вы мне
просто понравились, потому я и предложила.
Я молча достала из кошелька кредитку, очень хорошо понимая,
что стала жертвой надувательства. Но явиться домой без чудо-средства нельзя,
Заюшка тогда попросту загрызет меня – Ольга верит рекламе…
В зал, где брат Дины презентовал свою картину «Русь
Великая», я вошла через час после назначенного времени и сразу угодила в лапы
людей с диктофонами.
– Газета «Желтуха», – кинулась ко мне женщина лет сорока,
держа наперевес фотоаппарат. – Вы же Дарья Васильева, так? Почему вы пришли на
презентацию?
– Посмотреть на эпическое полотно господина Корундова, –
смиренно ответила я. – Зачем же еще?
Но корреспондентке, похоже, не нужны были ответы, ей
хотелось задать вопросы, что она и сделала.
– Вы без сопровождающего? Плохие отношения в семье? Сколько
стоит ваша сумка? Назовите марку автомобиля, на котором прибыли. Правда ли, что
у вас дома живут верблюд и пони? Кто за ними ухаживает? Какое количество денег
вы еженедельно тратите на брильянты? Вас с Корундовым связывают интимные
отношения?
– Нет, – быстро сказала я, съежившись под лавиной вопросов,
– я даже не знакома с Андреем.
– Врете! – радостно отметила журналистка. – Если не водите
дружбу, то откуда знаете имя художника?
– Я никогда не пила чая вместе с Пушкиным, но знаю, что он –
Александр Сергеевич, – огрызнулась я.
– Ага, ага, – закивала тетка. – Так у вас был роман с
Корундовым?
Я прищурилась.
– После моей свадьбы с Пушкиным! Я изменяла поэту с
художником!
– Прикольно, – кивнула баба с фотоаппаратом и, пару раз
помигав вспышкой, исчезла.
Я стала продираться сквозь довольно густую толпу к стене, на
которой висела картина – виновница торжества.
