– Не в том дело. Все знали, что у Светланы муж болен
белокровием и доживает последние дни. Глаголева решила отвезти супруга в
Израиль, где некий доктор обещал полнейшее его выздоровление со стопроцентной
гарантией. Денег врач запросил немерено и потребовал их вперед. Причем он
оговорился, что в случае неудачи их не вернет. Еще прибавьте стоимость билетов,
номера в гостинице… Светлана решила продать квартиру и дачный участок. Уж как
мы ее уговаривали: «Опомнись! Попадешь в лапы к мошеннику, останешься голой,
босой». Но она нас не слушала, твердила: «Я должна использовать все шансы,
иначе потом себя не прощу!» И тогда я попросила Леокадию…
Бланк сначала повторяла, что не хочет гадать коллегам, но
Анна Иосифовна продолжала настаивать. И в конце концов Леокадия согласилась.
Светлана потом рассказывала Кранц, что никогда не испытывала
подобного ужаса. Лицо Лёки во время сеанса окаменело, подбородок отвис, а из
груди вдруг вырвался мужской голос:
– Света, узнаешь меня?
– Папа! – завизжала Глаголева и затряслась в ознобе. – Ты же
давно умер!
– Не дури, – прервал ее голос, – мужу твоему уже здесь место
приготовлено, жизни ему осталось не больше месяца. Не езди в Израиль, тот врач
мошенник.
Глава 17
Прогноз Леокадии сбылся со стопроцентной точностью. Муж
Светы вскоре умер, а про того врача, шарлатана и обманщика, написали многие
газеты. Благодаря Лёке Глаголева сохранила квартиру и участок, иначе жить бы ей
бомжихой…
Анна Иосифовна снова включила кипятильник.
– Лёка была очень совестливой, человек редкой души. Знаете, она
мучилась от своего дара, старалась не смотреть на людей в упор, отводила глаза
в сторону.
– Почему? – удивилась я.
Кранц опустила пакетик с чаем в кипяток.
– Как-то в минуту откровенности Лёка мне сказала, что она
впадает в транс, глянув в чужие глаза. Правда, говорила, что канал открывается
не всегда, но часто. Леокадии же совершенно не хотелось знать о судьбах
посторонних, вот она и пыталась избежать контакта. Удивительная женщина! Жаль,
мы недолго вместе работали, дружба наша оборвалась сразу после увольнения Лёки.
Она исчезла, как в воду канула. Правда, мы с ней пару лет назад совершенно
случайно столкнулись в Подмосковье.
– Да ну? – изумилась я.
Анна Иосифовна закивала:
– Я поехала к приятелям на дачу, сошла на их станции, гляжу
– Лёка.
– Неужели сразу ее узнали? – поразилась я. – Вы же много лет
не виделись. Или я ошибаюсь?
– Да, да, – закивала Кранц. – Но у Леокадии была очень
приметная внешность: ярко-рыжие волосы, не крашеные, собственные, от природы.
Поверьте, такой цвет я более никогда не встречала. Просто пожар на голове! Они
вились мелким бесом. Лёка очень гордилась пышной прической, носила распущенную
гриву до лопаток. Да и как было справиться с такой буйной растительностью? В
хвост стянет – резинка лопнет, попытается в пучок уложить – шпильки не держат.
А еще у нее на ноге были следы от ожогов, очень заметные.
– От чего? – переспросила я.
Анна Иосифовна опустила в чай сушку.
– Знаете, как Лёка свой дар обрела? Подростком она пошла в
поле за грибами и случайно наткнулась на провод, девочку сильно ударило током.
Там было какое-то невероятное количество вольт! Лёка по непонятной причине
осталась жива и обрела способность предсказывать будущее, но на коже у нее
остались два уродливых пятна… Короче, иду я по перрону и вижу… Матерь Божья!
Лёка! Волосы рыжие, юбка чуть пониже колен, у щиколотки след от удара током. На
лице, правда, черные очки…
Анна Иосифовна не сдержалась и закричала:
– Леокадия! Дорогая!
Бывшая коллега не отреагировала. Она быстрым шагом шла к
площади, где стояли автобусы и такси, но Анна Иосифовна, воспитанная и
ненавязчивая женщина, отчего-то решила в тот день проявить настойчивость и
побежала за ней, выкрикивая:
– Лёка! Это я, Анна Кранц.
Бланк притормозила.
– Не узнала меня? – запыхавшись, спросила Анна Иосифовна. –
Увы, я состарилась. А ты все такая же!
– Вы очень хорошо выглядите, – возразила Лёка.
– Ты помнишь нашу библиотеку? – заулыбалась Анна Иосифовна.
Последовал кивок.
– Я там по-прежнему работаю. Приходи в гости, а? – радушно
позвала Кранц.
Лёка сделала неопределенное движение головой.
– Институт впал в спячку, – выкладывала новости Анна
Иосифовна, – Света Глаголева уволилась. Ты ее не забыла?
Леокадия странно поморщилась, но промолчала.
– А мы с Еленой Георгиевной тянем лямку, – не успокаивалась
Кранц.
Лёка начала кашлять. И тут одна из машин, припаркованных
около местного рынка, загудела.
– Я опаздываю, – коротко бросила Лёка, – до свидания!
Не успела Анна Иосифовна слова сказать, как бывшая коллега
молнией метнулась к «Жигулям» и укатила прочь.
– Еще хорошо, что ты цела осталась, – раздался сбоку
гнусавый баритон. – А то ведь ейный мужик мог тебе по сопатке насовать.
Кранц повернула голову – около мешка с семечками сидел
помятый мужичонка в грязной клетчатой рубашке.
– Сэкономить хотела? – оскалился он. – Думала, на дороге
поймаешь, так она прямо здесь вещать начнет? Ха! Ниче без денег не скажет!
– Кто? – изумилась Кранц.
– Да твоя предсказательница хренова, или как они ее там
называют!
– Кто? – повторила Анна Иосифовна.
– К кому ты ща вязалась? – заржал пьянчужка.
– К Лёке, – ответила Кранц, – мы раньше вместе работали.
– А-а-а… – протянул алкоголик.
Анна была настолько поражена странной встречей с бывшей
приятельницей, что продолжила беседу с маргиналом.
– Удивительное дело, я за эти годы состарилась, а у Леокадии
на голове нет ни одного седого волоса.
– Красит небось, – прогундел мужичонка. – Ведьма! К ним на
собрания много народу шляется, небось заработала на парикмахера.
– На собрания? – растерянно переспросила Кранц.
Алкоголик сплюнул, вытер рот рукавом и начал просвещать Анну
Иосифовну.
