– Без проблем, – развеселился Артур. – Люди! Ау! Слушайте
все! Эта женщина пишет для «Жизни» отвратительные статьи. Сам не понимаю,
почему еще не выгнал ее вон. На работу опаздывает, тексты плохие, запятые
расставлены по-идиотски, правим опусы до скрючивания наших редакторских
пальцев…
– Спасибо, – перебила я раздухарившегося Артурчика, – думаю,
этого хватит.
– Проверь как следует факты, – не успокаивался Пищиков. –
Сама знаешь, «Жизнь» никогда не выпускает «уток»!
Я сунула телефон в карман и посмотрела на Жукову.
Глава 13
– Ну, предположим, я поверила, – с серьезным лицом заявила
Полина. – И все равно не понимаю, зачем вы сюда-то пришли.
На меня внезапно снизошло вдохновение.
– Репортера ноги кормят, газета выходит каждый день. А где
сенсации нарыть? Вот мы и создаем сеть информаторов: сотрудники «Скорой
помощи», медсестры в больницах, пожарные, милиционеры… Понимаете?
– Нет, – с неким подобием улыбки ответила Полина.
– Допустим, актер N сделал подтяжку. Конечно, он попытается
скрыть этот факт, начнет врать про правильный образ жизни и занятия спортом, но
осведомитель сообщит правду и получит за сотрудничество гонорар.
– Ясно, – кивнула Полина. – Вы обратились не по адресу. У
нас муниципальное заведение, для бедных, випы здесь не показываются, отделения
пластической хирургии нет, ничего интересного я вам не расскажу.
– Я пришла поговорить о Юлии, – напомнила я. – Один человек
нам сообщил, что произошло убийство, второй рассказал о вашей дружбе.
– Гоните вон своих шептунов, – развеселилась Полина, –
набрехали вам по полной программе. Никто Моргалову не убивал, и мы с ней не
приятельствовали.
– А десять тысяч целковых на похороны дали!
– Их Саша отстегнул, – хмыкнула Полина, – у него и
спрашивайте.
– Вы не знаете, по какой причине ваш муж решил расстаться со
столь крупной суммой?
– Догадываюсь, – без видимого раздражения отозвалась Полина,
– только он мне не муж.
– Но баба Катя сказала…
Жукова села на подоконник.
– Вы всегда так статьи пишете? Натрясете сплетен и довольны?
Сашка мой брат, правда, сводный, но все равно родная кровь, а фамилия у него
Филимонов, может, отсюда и слух покатил. У вас нет ни капли достоверной
информации. Юля умерла своей смертью. Вот только про десять тысяч правда, дал
он их старухе. Вопрос: почему?
– Странная штука получается, – протянула я, – вы всю жизнь в
доме провели, и соседи про родство с Сашей не знают? Право, это смешно!
Жукова заморгала.
– Ну ваще! – по-детски воскликнула она, разом растеряв имидж
спокойной и уверенной в себе девушки. – Да мы там всего ничего живем! Сняли
«однушку» по дешевке. Я имею диплом об окончании медучилища, приехала поступать
в институт и срезалась, пришлось временно в больницу пристроиться, стаж
нарабатывать. А Сашка службу за границей искал. Думаете, я всю жизнь собираюсь
клизмы ставить и таскать горшки с дерьмом? Я хирургом хочу быть! Мы с Сашей
крепко дружим, пару раз по двору под руку прошли, вот старухи и зачесали языками.
С Юлей же мы совершенно случайно познакомились!
Полина вынула сигареты, успокоилась и начала подробный
рассказ. По ее словам, дело обстояло так.
Не успела медсестра поселиться на новой квартире, как ночью
к ней в дверь позвонили. Жукова небогата, в комнате был брат, поэтому Полина,
даже не спросив: «Кто там?», открыла.
На пороге стояла молодая женщина, со слезами на глазах она
произнесла:
– Извините, говорят, вы медик?
Полина приехала в Москву из маленького городка. До приезда в
столицу она училась на медсестру и очень хорошо знала: хочешь спокойной жизни,
никому из соседей не сообщай о своем умении делать инъекции и измерять
давление, ни в коем случае не помогай людям из близкого окружения. Дашь слабину
– тебя замучают просьбами, станут к тебе бегать с утра до ночи.
Но у соседки был такой несчастный вид, что Полина ответила:
– Предположим. А что вам надо?
– Умоляю, – вытянула руки соседка, – поставьте укол, не
откажите! Я заплачу!
Жукова взяла ампулу и удивилась.
– Что за препарат? Никогда такой не видела.
После небольшой заминки Юля ответила:
– Мне врач прописал… понимаете… ну… вроде валерьянки. У меня
нервы после смерти мужа ни к черту.
– Ладно, – кивнула Поля и выполнила просьбу.
Юля вынула кошелек, Жукова не стала отказываться от денег
(они с братом считали копейки, а у Моргаловой в портмоне была не одна бумажка).
С того дня Юля стала заглядывать к Полине…
– Мы друг к другу в душу не лезли, – объясняла сейчас
медсестра, – просто чай пили, журналы разглядывали и о пустяках болтали. Я о
Юльке мало что знаю. Ее воспитывала мачеха, хорошая женщина, гадалка. К
Леокадии народ со всех концов Москвы ехал. Она не была шарлатанкой, как
предсказывала, так и случалось. Что-то Юля говорила про подвиг, вроде мачеха
какую-то катастрофу предупредила, и о ней весь народ узнал. Но мне неинтересно
о чужих людях слушать, вот я и пропустила это мимо ушей.
– Это все? – поторопила я замолчавшую красавицу.
Полина спрыгнула с подоконника.
– В принципе, да. В общем, я могу сообщить лишь то, что и
другим известно. Юля мужа любила, а когда он случайно погиб…
– Николай скончался не от болезни? – встрепенулась я.
Жукова помотала головой.
– Подробностей я не знаю, Юля говорила, что муж утонул на
рыбалке. Он имел автобизнес, за большими деньгами не рвался, но жили Моргаловы
суперски, да только беда случилась.
Я вспомнила старую мебель в гостиной Юлии, более новую,
однако простую обстановку в других комнатах, но удивилась. В конце концов,
встречаются люди, которым без разницы, в каком интерьере жить, они тратят
заработанные средства на путешествия, коллекционирование или другое хобби.
Полина между тем продолжала:
– Через какое-то время я сказала брату: «Юльке скоро надоест
из себя безутешную вдову корчить, она захочет свою жизнь устроить. Похоже, у
Кольки был подкожный запас, раз у Моргаловой до сих пор денег в избытке».
