– Никто не знает, где судьба настигнет, – по-бабьи вздохнула
Марина, – вон Юлька! Бах – и нету!
– Я слышала о несчастье, – подсуетилась я.
– А вы Юлю знали? – заинтересовалась Марина.
– Общалась некогда с ее мамой, – обтекаемо ответила я, – мне
вчера позвонили и сообщили страшную весть.
– Ой, вот здорово! – невесть чему обрадовалась беременная. А
затем закричала: – Тетя Катя! Иди сюда!
Одна из пожилых женщин, толкавших туда-сюда коляски,
вполголоса возмутилась:
– Марина! Не шуми! Только что ребенок уснул.
– Тут вы не дома. И одиннадцати вечера нет, – парировала
девушка, – хочу и ору. Баба Катя!
– Тьфу прямо, – обозлилась старуха и начала с силой трясти
короб на колесах, из которого незамедлительно полетел сердитый плач.
– Баба Катя! – надрывалась Марина.
– Что случилось? – спросили сверху.
Я задрала голову – на одном из балконов четвертого этажа
маячила круглая фигура в ярко-красном спортивном костюме.
– Тут родственница Юльки, – завопила Марина, – по линии
мамы! Может, мы зря на похороны собираем?
– Поднимитесь ко мне, – засуетилась женщина, – пожалуйста,
не сочтите за труд.
Я пошла к подъезду.
– А деньги нам верните! – не успокаивалась Марина. – Если
родственники нашлись, им и надо тратиться! У людей тут лишних рублей нет.
Тетка в спортивном костюме ждала меня на лестничной площадке.
– Уж простите меня, – извинилась она, – артрит замучил,
лишний раз не спуститься.
– Мне нетрудно было подняться.
– В вашем возрасте я прыгала как кенгуру, – засмеялась
пенсионерка и тут же осеклась: – Бога ради, простите. У вас горе, а я с
хаханьками! Заходите. Хотите чаю?
– Не откажусь, – кивнула я.
– В момент спроворю, – пообещала хозяйка, – только сначала
познакомимся. Катерина Андреевна я, но лучше без отчества, по-простому – баба
Катя, мне так привычней.
– Даша, – представилась я.
– Вот и ладушки, – кивнула старушка. – Ну, чего же в дверях
маемся?
Глава 12
– И с какого бока ты Юлечке родственница? – спросила баба
Катя, подавая мне высокий фарфоровый бокал темно-синего цвета. – Вроде родни у
них не было.
– Марина неправильно меня поняла. Я всего лишь хотела
спросить про квартиру, будут ее продавать или нет. Если выставят на торги, кто
этим займется?
– Ах ты господи! – явно расстроилась бабуся. – А я уж
обрадовалась, что сброшу ответственность с плеч. Юля-то одинокая, вот и встал
вопрос – кто ее хоронить будет. Ну я и затеяла сбор средств, поскольку старшая
по подъезду.
С несвойственной пожилым и уж тем более тучным людям
резвостью баба Катя метнулась к буфету и вытащила из ящика железную коробку
из-под печенья.
– Во, – сказала она, водружая на нос очки, – тут полная
бухгалтерия, дебет с кредитом до копеечки. Первая квартира: Усаповы сто рублей
отслюнили.
– Немного, – констатировала я.
– А где Верке больше взять? – протянула баба Катя. – Петька
пьет, детей двое. Вот Ракитова из восьмой пожадилась – тысячу отсыпала. У нее
мужик бизнесмен, ларек на остановке держит, могла и сотню долларчиков бросить.
Ох люди! Злопамятные есть. И глупые, как Марина. Говоришь, квартиру купить
собираешься?
Я закивала.
– Понимаете, я работаю в риелторском агентстве за процент,
вот и приходится крутиться. Узнала, что в доме жилплощадь освободилась, и
прибежала выяснить: не хотят ли родственники ее на сторону пустить. А девушка
во дворе не разобралась.
Тут мой фонтан вранья иссяк. Не слишком удачную версию я
придумала для оправдания собственного любопытства, сейчас баба Катя справедливо
спросит: «Зачем же так торопишься? После смерти хозяйки должно пройти полгода,
только тогда жилплощадь может перейти к наследникам».
Но старуха не заметила нестыковки.
– Ясное дело, если кушать захочешь – запрыгаешь. Знаю я, как
бывает. В нашем подъезде в четырнадцатой квартире комната освободилась.
Ермаковы померли, одинокая пара, без детей. Ну и заняли ее Фисуновы. Уж как они
радовались! До небес скакали, что сумели комнату получить. В наши-то времена у
государства ничего не выпросить, а им повезло. Поселились и зажили, а через два
года с зоны родной брат Ермакова явился. О нем все забыли, думали, что умер, а
он приехал. Суд затеял, теперь у Фисуновых не жизнь, а слезы. Вон, вчера, когда
деньги собирала, я с Надькой говорила. Стоит в соплях, стонет: «Ой, баба Катя!
Из нас опять хотят коммуналку сделать, маленькую спальню уголовнику отдать
собираются». Чего только не случается! Хорошо, идем дальше по списку. Третья
дверь на лестнице. Макаровы. Ну к ним я даже не пошла.
– Такие жадные? – спросила я.
– Говорю же, злопамятные люди бывают. Макаровы с Юлей даже
не здоровались.
– Почему? – насторожилась я.
Баба Катя опустила вниз уголки рта.
– Сколько на свете живу, столько поражаюсь глупости
человеческой. В свое время Леокадия хорошую жену Косте нагадала, да ошиблась –
обобрала их невестка. Зина почему-то решила, что Леокадия беду приманила, и
пошла ей окна бить.
– Пока я плохо понимаю суть дела, – призналась я.
Старушка скрестила руки на груди.
– Ты в колдовство веришь?
– Нет, – улыбнулась я.
– А предсказаниям астрологов?
– Не очень.
– И я, – неожиданно засмеялась баба Катя. – Но иногда в
газетах прогнозы на неделю читаю. Ты кто по знаку Зодиака?
– Близнец.
– О! И я тоже! – обрадовалась старуха, потом протянула руку,
взяла с подоконника газету, водрузила на нос большие очки и с чувством
прочитала: – «Неделя пройдет спокойно. Во вторник узнаете о большой
неприятности, в среду захотите помочь близкому человеку. Наш совет: не
ввязывайтесь в события, будет только хуже. В пятницу вас ждут большие денежные
потери, в воскресенье ваша любовь преподнесет сюрприз». Ну и как тебе это?
