Ирина Петровна из бордово-красной стала сине-белой. Я от
души посочувствовала бабе, ну откуда ей знать, что Аркашка не уголовник, а
преуспевающий адвокат. В тюрьме он беседовал с подзащитным.
– Потом поговорите! – перебила мужа Зайка. – Надо диван
поднять!
– Хорошо, – кивнул Аркадий, которого семейная жизнь приучила
не задавать лишних вопросов.
Кеша редко спорит с Ольгой, если она велит передвигать
мебель, исполняет ее желание – и свободен. Все равно Зайка настоит на своем.
– Эту софу тягать? – спросил Аркашка.
– Да! – кивнула Ольга.
– Сделайте одолжение, встаньте, пожалуйста, – обратился он к
врачу.
– Не могу, – неожиданно кокетливо сказала Ирина Петровна.
– Один я не сумею вас поднять, – занервничал Кеша.
– Я помогу тебе, – вызвалась я.
Аркашка хмыкнул.
– Мать, лучше не лезь.
– В конце концов, тут есть я! – гордо возвестил Дегтярев. –
Слава богу, в семье не один мужчина!
– Милый, сходи принеси мне шарф, – попыталась я
предотвратить надвигавшуюся беду, – а то от окна холодом тянет.
Но приятель не обратил никакого внимания на мою просьбу, он
подошел к дивану и ухватил его сбоку, Кеша пристроился с другой стороны.
– Ну, раз, два, три, взяли! – скомандовал Дегтярев.
Диван пошатнулся, Ирина Петровна завизжала, я закрыла глаза,
мысленно вознося молитвы за здравие несчастной докторши.
Если какая-то неприятность должна случиться, она непременно
произойдет. Это правило в нашей семье срабатывает безотказно, не подвело оно и
сейчас.
Более сильный Кеша слишком высоко задрал свой край дивана,
полковник не выдержал нагрузки, диван накренился в его сторону.
– Падает! – завизжала Зайка.
В ту же секунду спинка перевесилась вперед, Ирина Петровна
со стуком грохнулась на пол, на нее опрокинулся диван, и возникла тишина,
такая, что стало слышно, как собаки, сбившиеся в кучу, дрожат от ужаса.
– Хуч, не стучи зубами, – прошептала Машка.
– Они живы? – промямлила Ольга.
– Я не ранен, – ответил Дегтярев.
– Надо поднять диван! – засуетилась Зайка.
– Нет, нет, – попыталась я остановить Ольгу, – сейчас
позвоню на охрану, придут сильные секьюрити и помогут.
– Зачем нам чужие мужики! – негодовал полковник. – Сами
разберемся, Кеша, хватай!
– Стойте! – замахала я руками.
– Что еще? – скривился Дегтярев. – Лучше молчи, уже
помешала, из-за тебя диван перекувырнули!
– Из-за меня? – возмутилась я.
– А из-за кого? – раздраженно поинтересовался толстяк. –
Народная примета: если Дарья в комнате, жди неприятностей!
Это было уж слишком, мне несвойственно дуться на домашних,
но сейчас стало очень обидно. Не говоря ни слова, я развернулась и вышла в
коридор, Маня кинулась за мной.
– Мусенька, не обращай внимания! Полковник болен, –
зашептала она, – он простудился, вот и злится.
– Все нормально, – улыбнулась я, – у меня мигрень началась,
хочу лечь.
Из гостиной послышался оглушительный грохот, треск, звон,
вопли… Маруська кинулась назад, я поколебалась несколько мгновений, потом пошла
к лестнице. Может, я и являюсь генератором неприятностей, но сейчас мое
отсутствие не помогло толстяку: похоже, диван вновь уронили.
Глава 28
Упиваясь обидой, я легла в кровать, взяла детектив Татьяны
Поляковой и начала читать, с легким злорадством отмечая, что на первом этаже
происходят действия, приближенные к боевым.
До моей комнаты долетали приглушенные звуки скандала, иногда
вдруг громко звенел голос Зайки, слов я не могла разобрать, но было ясно: Ольга
неимоверно зла.
В районе полуночи дверь в спальню начала тихонько
открываться, я живо погасила лампу и засопела.
– Дарь Иванна! – прошептала какая-то женщина. – Вы спите?
Я продолжала изображать даму в глубоком анабиозе.
– Муся, – тихо окликнула меня Машка, – ответь!
Но мне не хотелось откликаться, поэтому я стала легонько
похрапывать.
– Слышь, Марин, – сказала Маруся, – считаю, мы все правильно
придумали. Ну не будить же мусечку!
– Ни в коем случае, – ответила медсестра, – а то потом до
утра не заснет! Ладно, пошли, эй, эй, ты куда, фу!
– Оставь Хуча, он всегда с мусей спит, – объяснила Машка.
– Такой милый, – свистящим шепотом сказала Марина, – я дико
собак люблю!
Послышался звук поцелуя, я приоткрыла один глаз, но ничего
не увидела, в комнате царила полная темнота. Кровать вздрогнула, на меня
навалилась тушка Хуча, мопс обожает кемарить, взгромоздившись мне на спину. Я
попыталась спихнуть Хучика, потерпела неудачу и неожиданно заснула
по-настоящему. Последней мыслью, промелькнувшей в голове, было недоумение:
зачем Марина и Маша явились ко мне в спальню посреди ночи и почему они вели
себя как две подруги?
Не зря русский народ придумал поговорку про мудрое утро.
[10]
Впрочем, немцы тоже считают, что с любой проблемой надо провести ночь, и
решение непременно найдется.
Я проснулась в девять, умылась и сразу поняла, как нужно
действовать.
В столовой никого не оказалось, впрочем, отсутствие домашних
не удивляло, сегодня будний день, все разъехались на работу, а Ирка порулила на
рынок.
Я налила в чашку кофе и схватилась за трубку.
– Алло! – нервно воскликнул Миша Медведев.
– Как у вас дела? – быстро спросила я.
– По-прежнему, – мрачно ответил Михаил, – это кто?
– Не узнал? Даша Васильева. Скажи, Таня…
– Жива, – перебил меня Медведев, – в сознание пока не
приходит.
– А что врачи говорят?
